И не люби меня. Анастасия Нуштаева

редко плакал. Поэтому сейчас… Это было так… Не знаю. Интимно?

      Даша хотела что-то спросить. Но, к счастью, из ее приоткрытого ротика так и не вышло ни единого звука. Она заправила за уши короткие пряди волос. А потом крепче меня обняла.

      Я был ей благодарен.

      Уже через пятнадцать минут мы зашли в ресторан «Эмпирея». Я знал, кто виноват в моей слабости, и не собирался пускать ее на тормоза. Вместо горячей ненависти в моей душе теперь леденело спокойствие. К счастью, никто, кроме Даши, не застал мгновение перелома. Трезвость и холод – вот чем теперь я собирался руководствоваться. Хотя, конечно, даже мне самому сложно было сказать, как я стану себя вести, когда снова увижу эту женщину, когда посмотрю в ее глаза, когда вдохну ее запах.

      Она стояла спиной к нам у семнадцатого стола. Наверняка нумерацию столов я знаю лучше, чем она, хотя лишь пару раз подменял официантов. Она такая никчемная и такая жалкая. Особенно в этой форме, хотя многим она идет. Я наблюдал, как ее разрисованные руки сгребают грязную посуду, как она пытается сдуть прядь челки со лба. Я бы, наверное, до конца ее смены там стоял. Но Даша потянула меня за локоть и сказала:

      – Идем?

      Пока она не поняла, на кого я пялюсь, я сказал:

      – Занимай столик, я сейчас приду.

      Даша кивнула и ушла. Я знал, какой стол она займет – свой любимый, в углу, куда меньше всего света достает. Таинственный стол для тех, кому не нужны лишние взгляды.

      Тем временем я прошел к хосту.

      – Запиши девятый на Лизу.

      Маша – статная, высокая администратор подняла строгий взгляд, но, узнав меня, чуть улыбнулась, поздоровалась, и глянула на бумажку, которая лежала на хосте. Она уже занесла карандаш над очередью, но тут ее рука замерла, и она снова посмотрела на меня.

      – Но сейчас не ее очередь.

      – Запиши на Лизу, – повторил я, стараясь звучать не зло, а строго.

      Маша торопливо кивнула и я, легонько хлопнув ее по плечу в знак благодарности, вернулся к Даше.

      Она сидела, закинув нога на ногу, и наматывала на палец прядь волос. Она следила за мной.

      – Что ты ей говорил? – спросила Даша, когда я садился.

      – Здоровался.

      – Здоровался? Но уже почти конец дневной смены.

      Я глянул на Дашу так, чтобы она замолкла. Но она никогда под этим взглядом не тушевалась. Я забыл с кем имею дело. Однако, когда я посмотрел на нее в следующий раз, чтобы извиниться за грубость, лицо Даши уже ничего не выражало.

      – Что ты будешь? – спросил я.

      Ни мне, ни ей меню не требовалось. Мы знали его досконально, хотя оно менялось каждый месяц.

      – Пить, – сказала Даша.

      – Воду? С газом, без газа?

      Я говорил, улыбаясь, и пародируя учтивость официантов. Но Даша не то, что не улыбнулась, она даже не посмотрела в мою сторону.

      – Кловер клаб, – сказала она.

      Я вскинул брови. Даша редко пила алкоголь. Как будто никогда. По крайней мере при мне.

      – Серьезно? – сказал я.

      Даша глянула не меня, сощурившись.

      – А