Место перемен. Андрей Кивинов

не торопились.

      – А вы, собственно?..

      – А мы, собственно, Следственный комитет, – небрежно проинформировал Золотов, извлекая волшебную книжицу, – можно ваши документы?

      Охранники интеллектуальной собственности, приоткрыв рты, вгляделись в корочки. У обоих одновременно, словно поршни, заходили кадыки.

      – А у меня документы в машине, – пришел в чувство номер первый, – я сейчас…

      Робот номер один словно растаял в воздухе, забыв про корпоративную солидарность. В приоткрытое окно залетел звук заводимого двигателя.

      – А где у вас туалет? – подал голос номер «два».

      – Там, – Олег Михайлович кивнул в направлении лестницы.

      – Спасибо, – проверяющий повернулся и сиганул в обратную сторону – на выход.

      Дверь хлопнула, колокольчик задорно звякнул.

      – В следующий раз документы проверяйте, – посоветовал Золотов.

      – Да, конечно, – не веря в собственную удачу, отозвался хозяин, вытирая клетчатым платком взмокший лоб. – Обалдеть! Вот, жуки!

      – Эти у вас точно бизнес не отожмут. И не надо ничего поджигать.

      Гостиница у Ермакова воображение искушенного москвича не поразила, но все необходимое здесь имелось. Номер чистый, кровать широкая, шкаф просторный, стол круглый. Даже плазменная панель на стене и пульт.

      – Устроит? – Настя вошла в номер вслед за Золотовым – убедиться, что все в порядке.

      – Вполне.

      Золотов скинул ботинки, явив миру дырку на носке. Вроде бы утром целые надевал, что ты будешь делать? Дешевые носки носит майор Плетнев. Настя заметила его огорченную мину и еле сдержала улыбку. Он снял пиджак, выложил на тумбочку бумажник, документы и мобильный.

      Пощелкал телевизионным пультом, переключая каналы. Каналов было всего три – местный, первый и «Насилие».

      – С сегодняшнего дня эфир бесплатный! – провозгласил майор Фейк, бросая пульт на кровать. – Настя, я сейчас, быстро переоденусь. Не уходи. – Прихватил чемодан и вместе с ним скрылся в ванной комнате.

      Тут же в дверь номера вкрадчиво постучались. Олег Михайлович лично принес поднос, на котором остывало шампанское в серебряном ведерке со льдом, ловили блики хрустальные фужеры и радовали взгляд иноземные фрукты.

      – Пожалуйста, это вам.

      – Ой, Олег Михалыч, ну зачем вы!

      – Это я заказал, – раздался бодрый голос из ванной. – Настя, там бумажник на тумбочке, заплати, пожалуйста.

      «Зайчику в день рождения», – обрадовала золотистая открыточка под прозрачным пластиком бумажника.

      Настя с трудом сдержала порыв – схватить его паспорт и проверить – не женат ли добрый молодец… Да и что толку – отсутствие штампа не освобождает от любовной ответственности. Зайчику в день рождения! Все понятно и без паспорта. На подобные подарки способна только любовь. А она-то, она! О чем вообще думала? На что рассчитывала? (Говорила мама, предупреждала дуру непутевую!) Мысль, что она – мимолетное провинциальное развлечение для московского