Перерождение “Хорошей девочки”. Как обрести смелость быть собой. Анна Мухова

папу и в сердцах выпалила ему:

      – Папа, я люблю тебя!

      Отец промолчал. Я выждала паузу и, как маленький наивный щенок, заглядывающий в глаза прохожему в надежде, что тот его приютит, спросила:

      – А ты меня любишь?

      Отец отрезал, как лезвием ножа:

      – Нет, – и усмехнулся.

      Я в тот же момент бросила взгляд на Мишу, он прошептал: «Это шутка» – и успокоил меня добрым взглядом, но меня ответ отца разбил. И эту щель в сердце я смогла закрыть только спустя много лет, когда поняла, что отец – сам о-о-очень недолюбленный ребенок. Он не умеет говорить слова любви, потому что эту родительскую любовь не проявляла к нему его мама, к которой тоже не проявляли любовь ее родители. И этот наследственный ком недолюбленности передается из поколения в поколение, оставляя грубые болящие отпечатки на сердце.

      Это воспоминание об отце еще долго лежало на самой дальней полке памяти, в разделе «Больное, не трогать», но периодически я вытаскивала его, чтобы прожить заново, проплакать и понять: я не виновата в том, что мои вводные условия такие, как есть, и что у меня сформировались такие программы поведения. Но ТОЛЬКО Я могу их изменить. Лишь я могу себя долюбить, достроить те части, которые не возродились в детстве. Отец не должен решать за меня мои болящие вопросы. Только я могу это сделать и, что самое главное, очень хочу.

      Я пыталась заслужить любовь Миши так же, как и любовь отца. Я стремилась во всем быть идеальной: надевала дома самое красивое белье, готовила вкусные ужины, была милой, понимающей, подстраивающейся и преданной девушкой – делала все, чтобы показать, что достойна быть рядом. Я смотрела нелюбимый футбол, чтобы провести время вместе, готовила то, что хотел он, и не покупала себе платья без его одобрения.

      – Детка, возьми то, которое нравится тебе, тебе же носить, – говорил Миша.

      – Но я хочу, чтобы тебе нравилось! – отвечала я.

      Самое грустное – я ощущала, как буквально выпрашиваю любовь по капле. С робкой надеждой я заглядывала в глаза Мише и спрашивала: «Ты меня любишь?» В те полсекунды, пока он открывал рот, чтобы ответить свое обычное «Да, малышка», внутри себя я переживала маленькую смерть. А что, если он скажет «нет», как когда-то сказал отец? Кажется, я бы рухнула в пропасть такой величины, которую даже сложно представить. Упала бы в свой самый большой парализующий страх!

      Мы с Мишей продолжали жить вместе, но под ногами дрожала земля, пропасть становилась все глубже, непониманий стало больше, а чувство раздражения уже не прикрывалось ничем. Чтобы укрепить свои позиции, еще раз показать, какая я молодец, и чтобы отвлечься от отношений, я решила заняться репетиторством английского в свободное от работы время. Это приносило мне истинное удовольствие, но времени катастрофически не хватало. Я жонглировала обязательствами: постоянная работа, мой домашний клуб английского, мелкие домашние заботы – и все это улыбаясь, делая вид, что мне абсолютно не в тягость! Все легко! Смотри, как я могу, – доказывала в очередной