Реквием по Европе. Карин Кнайсль

романтизированную историю монархии Габсбургов. В их числе была и я. Впервые я прочла эту книгу, учась в гимназии, а спустя 30 лет перечитала ее снова, но уже другими глазами, не веря безоговорочно всему тому, о чем в ней говорится.

      Цвейгу удалось передать картину нравов той Центральной Европы, что выглядела безопасной и надежной, где процветали страховые компании, потому что, казалось, застраховать можно все. Избалованные венцы в этой части Европы видели идеальное интеллектуальное убежище для кабинетных ученых, театральных директоров и любителей искусства. «Мемуары европейца» почитаются панъевропейцами всех мастей. Прославившись вышедшими из-под его пера увлекательными жизнеописаниями и новеллами, Цвейг также был плодовитым политическим эссеистом. Перед Первой мировой войной, которую он встретил с ликованием, как и все салонные вояки, он в своих статьях ратовал за разгром Англии и Франции[14]. Подобно многим немецким националистам, венский буржуа любил империю Гогенцоллернов. Тогда в его произведениях европейского мышления не было еще и в помине.

      Несмотря на восхищение его изящным стилем и глубоким знанием человеческой природы, этого интеллектуала следует причислить к многочисленным поджигателям войны 1914 г. Когда разразилась великая катастрофа, ему было уже 32 года и он успел получить фундаментальное гуманитарное образование. Но война против «врагов Германии», будь то Россия или Франция, вдохновляла его в той же степени, что и рьяных юношей по всей Европе. В отличие от них он не лишился жизни или рассудка на поле боя, так как работал в военных архивах. Цвейгу много раз приходилось поступаться принципами, австрийский оппортунизм вписан в историю его жизни жирным шрифтом. К тому же – неприглядные тайны, о которых многие годы ходили сплетни. Его эксгибиционизм и педофильские наклонности[15] получили подтверждение лишь недавно. Однако аномальная сексуальность, которую он удовлетворял в венских парках, похоже, не сказалась на его популярности. Писатель по-прежнему любим нацией и пламенными сторонниками ЕС, а его книги занимают видное место в «rayon germanophone», отделе немецкой литературы парижских книжных магазинов. О Цвейге никто не скажет дурного слова. Талантливый автор скрупулезно исследовал архивы, чтобы научно обосновать свои мысли, был волшебником немецкого языка и жил несколькими жизнями одновременно.

      Несмотря на все неприглядные моменты его творчества и биографии, о Цвейге и сегодня говорят с уважением. Если о его жизни снимают фильм, то не упоминают ни о чем недостойном. С европейских экранов на нас глядит изгнанник-пацифист, которому и сегодня аплодируют и которого цитируют. Резко контрастирует с ним венский канцлер Клеменс Меттерних, гораздо более европеец и по духу, и по роду своей деятельности. Но Меттерних и сегодня подвергается остракизму со стороны СМИ. Меттерних и Цвейг – воплощение тех, кому не повезло или, наоборот, повезло с отношением потомков.

      Произведения Цвейга по праву включены в обязательную школьную программу, их нужно читать. Однако он не был

14

Zweig Stefan. Vor dem Sturm – Europa zwischen 1900 und 1914 (Maria Enzersdorf 2018).

15

Weinzierl Ulrich. Stefan Zweigs brennendes Geheimnis. Wien, 2015.