Русская кампания Наполеона: последний акт (декабрь 1812 г. – январь 1813 г.). Владимир Земцов

[армии]». Неаполитанский король завершал послание тем, что настоятельно предлагал передать командование вице-королю, который более опытен, чем он, Мюрат, в делах организационного характера. Наконец, Мюрат заявил, что будет более полезен императору в Неаполе и если не получит от Наполеона решение в течение пятнадцати дней, то отправится в дорогу в Неаполь[197].

      В этой ситуации, когда король Неаполитанский фактически уже решил для себя вопрос об оставлении командования армией, еще большая тяжесть ответственности легла на маршала Бертье.

      В полдень 16-го Бертье подготовил для Наполеона второй за этот день рапорт, на сей раз, в отличие от утреннего, не очень длинный, но более информативный. Он сообщал, что офицер-ординарец Аттален примерно шесть часов назад отправлен из Вирбаллена (то есть с ним, как полагаем, и был послан утренний рапорт начальника Главного штаба). А сейчас только что прибыли три курьера с эстафетой из Кёнигсберга. Король Неаполитанский остается в Вирбаллене в ожидании каких-либо новостей от герцога Эльхингенского, но пока ничего нет, ибо «казаки находятся между ним и нами». Мюрат использует необходимость пребывания в Вирбаллене для проведения смотра всего, что удалось собрать из Старой и Молодой гвардии и неаполитанской гвардии. Это единственные войска, которые еще боеспособны. Осталось не более 300 человек от Старой гвардии, еще меньше от Молодой гвардии. Большая часть солдат не способны к службе, так как ноги или руки обморожены. Неаполитанская гвардия сократилась с 10 тыс. до 700 человек, большинство которых не может двигаться без труда. Что же касается I, II, III, IV и IX корпусов, то они представляют собой только эскорты орлов, состоящие из офицеров и нескольких унтер-офицеров; все же остальные разошлись.

      Несмотря на то что партии казаков находятся в 4 или 5 лье отсюда, король Неаполитанский остается здесь на ночь с гвардией и 14 орудиями, которые удалось собрать. Холод – по меньшей мере, 20 градусов: часовые не выдерживают.

      В заключение Бертье отметил, что Ней остается с дивизией Луазона и теми людьми, которых собрал в Ковно. Судя по орудийным выстрелам, он либо следует за армией, либо взял курс на Тильзит, и «король думает, что нам о нем следует беспокоиться»[198].

      16 декабря Наполеон и его спутники прибыли в Ганау где император получил корреспонденцию, поступившую, по-видимому, только что с эстафетой из Франции. В 3 или 4 часа дня Наполеон пересек Рейн и оказался в Майнце, на французской земле. Как показалось Коленкуру, «французское солнце заставило императора забыть о всякой усталости и всех несчастьях»[199]. Все депеши, полученные вечером того дня, касались только событий во Франции[200].

      В ночь на 17 декабря, вскоре после полуночи, в Вирбаллен прибыл адъютант герцога Эльхингенского. Из рапорта Нея Мюрат и Бертье узнали, что маршал, которого они ожидали на дороге из Скрауце, двинулся на Нойштадт, и, более того, его адъютант был уверен, что тот сегодня будет уже в Гумбиннене.

      К часу ночи

197

Мюрат – Наполеону. Вирбаллен, 16 декабря 1812 г. // Chuquet A. 1812. La Guerre de Russie. Sér. 3. P. 226–227.

198

Бертье – Наполеону. Вирбаллен, 16 декабря 1812 г., полдень // Campagne de Russie. P. 544; Chuquet A. 1812. La Guerre de Russie. Sér. 3. P. 185–186. В Национальном архиве (AN. AF IV. 1643) сохранилась, а затем была опубликована краткая зашифрованная записка, помеченная также Вирбалленом 16 декабря. Она была малоинформативна и фактически констатировала очевидное. В ней сообщалось, что на поле боя следует выполнять приказы короля Неаполитанского, который является главнокомандующим; вице-король в добром здравии; герцог Эльхингенский и маршал Гувьон-Сен-Сир действуют уверенно (Бертье – Наполеону. Вирбаллен, 16 декабря 1812 г. // Campagne de Russie. P. 623; Chuquet A. 1812. La Guerre de Russie. Sér. 3. P. 186).

199

Caulaincourt A. A. L. Mémoires. T. 2. P. 338.

200

Земцов В. Н. Наполеон в 1812 году. С. 620–621.