2028. Илья Полетаев

нам ещё один день жизни на этом свете.

      Но за враждебной завесой таилась и другая опасность…

      На стене сейчас стояли одиннадцать студентов, включая меня. Караульными тут руководил Егор, который подошёл ко мне в аудитории. Когда наступил конец света, он учился на четвертом курсе на экономическом факультете, и долгожданный красный диплом уже виднелся на горизонте. Образцовость и хорошие успехи в учебе гарантировали ему много возможностей. Однако катастрофа перекроила его судьбу, как и судьбы всех оставшихся в живых.

      Сам же Егор был довольно приятным человеком, добрым, понимающим. Он смог всё пережить, не упав духом, не сломавшись. Однако, как и у всех, силы держаться дальше и слабый проблеск надежды медленно вытекали по капле из его тела, и внутри росла пустота.

      Одетый в длинное серое пальто, перехваченное двумя кожаными ремнями, на которых висела коричневая кобура, в вязаной чёрной шапке, синих выцветших джинсах и старых кроссовках, Егор прохаживал вдоль стены, скрестив руки за спиной и не спуская взгляда со сгустившегося марева, что начинало царствовать уже за площадкой перед центральным входом.

      Парень остановился в центре, а потом подошёл к бетонному парапету и облокотился на него.

      Раньше отсюда открывался вид на уходящую вниз аллею. Три дороги вели от университета в сторону магистрали. Их обступали растущие по обе стороны деревья, образуя собой настоящий живой коридор. Зимой, когда наступала ночь, когда свет фонарей освещал территорию, а снег мягко покрывал асфальт, газонную траву и ветви, аллея становилась сказочной и умиротворённой, и было приятно прогуливаться по ней неспешным шагом после поздних вечерних пар.

      Сейчас же от всего этого осталось лишь воспоминание.

      Не знаю, было ли сейчас небо чистым, или же захвачено ноябрьскими густыми облаками, но свет луны не мог пробить эту непроглядную толщу. Днём же солнце также было в недосягаемости от нас. Тепло и свет мы добывали себе сами, как пещерные люди в незапамятные времена.

      Я стоял и всматривался в беспросветный туман, но через какое-то время краем глаза стал обращать внимание на двух стоящих слева студентов, горячо ведущих спор:

      – Люди летали на нашу орбиту, долетали до Луны, даже до Марса руки свои протягивали. И там – один из них вскинул голову вверх, – никто не видел никакого рая, никаких блаженных садов или парящего в невесомости дворца. Там был один единственный космос с его мириадами светящихся звёзд. Бесконечная Вселенная, в которой, в отличие от нашей Земли, царят иные законы сил тяготения. Вот что там, на небе, находится на самом деле.

      Его собеседник лишь покачал головой.

      Это были Максим и Роман, и вели они один из своих извечных споров.

      Максим был мой одногруппник, являлся заядлым атеистом и всячески придавал сомнению любую теорию, выступающую в защиту существования божественного проявления в этом мире в любом из его видов.

      Роман же учился на историческом, наш с Максимом