2028. Илья Полетаев

Другие сидели на скамейках у стен: кто беседуя, кто в обнимку и держа в руках слабо извивающийся свёрток. С противоположной от выхода стороны стены помещения чуть сужались, и в том месте располагались столы и некоторые из тех самых диванов: словно находились они там не просто так, а как напоминание о прошлой жизни.

      Рядом, за бетонным ограждением, располагался закуток, называемый среди студентов «баром», в котором хранились в работающих на генераторе холодильниках различные напитки. Из алкоголя там не было ничего крепкого – лишь низкого градуса напитки, чтобы после дозора, вылазки или другой тяжёлой работы унять напряжение и успокоить нервы. Их выдавали по талонам, которые необходимо было заработать в смене на плантации, в дозоре или в техперсонале. Талоны распространялись только на данные напитки, а еда и вода здесь были бесплатными, но раздавались по времени, разделённому на завтрак, обед и ужин. Такая система позволяла равномерно распределять провизию. Для питания мы использовали столовую, которая находилась за коворкингом. Там работали те, кто в той или иной степени умеет готовить, и даже у некоторых, стоит признать, получается это отлично.

      Коворкинг был погружён в полумрак; багровые пятна костра и керосинок мерцали на стенах, тёмном от копоти потолке, на полу – но даже в таком скудном освещении здесь ощущался некий комфорт. Бывает, придёшь сюда из вечно пустого главного корпуса после дозора, сядешь возле костра в центре, послушаешь байки, шутки или звон гитарных струн, и приятное тепло разливается внутри.

      Здесь была сердцевина нашей общины, магнит для наших душ. Коворкинг впитывал в себя все наши страхи и опасения, как деревья – углекислый газ, а взамен вырабатывал умиротворение и счастье, и давал их нам вместе с теплотой. И мы дышали уютом, который прямо пропорционально рос от нашего пребывания здесь, от наших голосов, смеха и разговоров. Это помогало нам не забывать нашу прошлую жизнь.

      Я спустился по тоненьким ступеням, пожал руку сидящим рядом на скамейках знакомым и подошёл к костру, вокруг которого сгрудилась немалая группа. Среди отдыхавших у огня я заметил Антона. Поздоровавшись со всеми, присел рядом с ним. По ту сторону обрезанной закоптившейся бочки сидел Владислав – наш местный музыкант – и о чём-то оживлённо спорил с соседом, держа на коленях гитару.

      – Тох, хотел у тебя спросить кое-что, – обратился я к Антону. – Ты ведь долго оставался ещё в вестибюле. Не слышал, что говорили поисковики, когда вернулись?

      – Не-а, они и не говорили ничего. Виктор Петрович сразу, не снимая противогаза, пошёл в караулку, другие в вестибюле остались, всё также при снаряжении. Кто у выхода стоял, кто сидел на скамье у стены. Нам показалось, что они словно ждали чего-то, или кого-то.

      – Ничего больше подозрительного не видел? – я не спускал глаз с Антона.

      – Да нет, вроде. Только это. А, вот ещё что, – Антон чуть приподнялся и поправил свой настил, – Виктор Петрович, всё так же в противогазе, позвал одного к себе. Они долго находились в вестибюле, никто не снимал