Развод. Другая семья. Юлия Ильская

чужой мальчик называет его папой.

      – Мам, а почему ты не кушаешь? – доча удивленно смотрит на меня.

      – Да я уже наелась, дочь, – улыбаюсь я.

      Если бы кто знал, как мне сейчас тяжело сохранять спокойствие, улыбаться, и казаться веселой. Хочется разрыдаться, устроить скандал, уйти в депрессию и пожалеть себя от души. Как я благодарна Катюшке, что, сама того не зная, не дает мне погрузится эту черную пучину отчаяния.

      Я ответственна за свою кроху, я должна сейчас запихать свои чувства подальше и действовать в ее интересах. Мне срочно нужен совет, сама я сейчас могу дров наломать.

      – Наелась? – спрашиваю я Катю.

      – Да! – счастливая мордашка испачкана мороженым, – мам, гляди!

      Я смотрю на витрину где выставлены нереально красивые куклы. Глаза Катюшки загораются, но тут же потухают.

      – Они дорогие, да? – грустно спрашивает она.

      Да что ж ты за мразь такая Вадим? Значит дочери мы отказываем, а чужого ребенка на моря возим?

      Раньше я бы всеми силами постаралась отвлечь дочь от дорогой игрушки, да и вообще, я избегала ходить с ней в места где эти игрушки продаются, но только не сегодня.

      – Выбирай, – смеюсь я.

      – Правда?! – Катя аж подпрыгивает на месте, – спасибо, мамочка!

      Она выбирает куклу и я, по привычке, про себя ужасаюсь ее стоимости, но решительно оплачиваю покупку с денег отложенных на жизнь. “Все равно новую квартиру нам уже не покупать” – решаю я.

      – Пойдем на качельки, – предлагаю я.

      – Ага, у нас сегодня праздник! – дочь вприпрыжку бежит к выходу.

      Совсем недалеко парк, с аттракционами, мы вдоволь катаемся, едим мороженное и уставшие возвращаемся домой.

      Странно, что Вадим не позвонил и не начал возмущаться. Я бы уж знала, что ему ответить!

      После ужина я купаю дочь и мы укладываемся в кровать со сказкой. Катя так устала, что засыпает через пять минут, со счастливой улыбкой, прижимая к груди заветную куклу.

      «Уехал на объект. Не жди»

      Приходит смс от мужа. Вот так ни люблю, ни целую. Сухо и жестко.

      Глава 3

      Я выхожу из детской и сажусь на диван в гостинной. Весь ужас снова накатывает на меня, приходит осознание. Любимый мне изменяет, он выбрал другую, а меня предал. Я словно мазохист повторяю это себе снова и снова: «предал, предал, предал». До тех пор, пока мою защиту не прорывает и я рыдаю, уткнувшись в подушку. Долго, отчаянно, позволяю себе страдать и горевать. Я оплакиваю свои надежды и свою любовь. Моя любовь корчится в горячих слезах и вытекает из меня по капле. Я не смогу простить, не смогу любить после того, что он сделал.

      Я позволяю тоске затопить меня, задыхаюсь от боли, пропуская ее сквозь себя, чтобы выдержать, выжить. И эта боль становится слабее, трансформируется в злость и желание защитить себя и своего ребенка. Какие-то темные, глубинные инстинкты просыпаются во мне. Я не хочу больше быть слабой, я хочу отрастить зубы и порвать мерзавца, который растоптал нас, смешал с грязью своим подлым предательством.

      Я бы