Листопад пожелтевших фото… Из раннего…. Александр Леонидов (Филиппов)

в каком-то неприятном свете, в роли подлеца и карьериста. Никогда, никогда честный человек не может бросить свое дитя, свое продолжение на земле. Ленка, может, и виновата, а ребенок?

      Вспомнилось, как трусливо приближался Пашка к телефону и менял голос, произнося банальное «Алло». То по часу с ней трепался, а то вдруг в один день: «Меня нет, нет и не будет!» И то, что полковник Асафьев, перед которым, фактически, Пашка выслуживался, осуждал такое поведение, притягивало к Комитету с еще большей силой, страстью, энергией. Настоящее рыцарство всегда привлекает, полковник не зря ел свой хлеб и умел разговаривать с неоперившимися юнцами…

      – Тогда это твой семейный долг, Валера! – вздохнул Асафьев сочувственно. – Надо позаботиться о девчонке, опять попадет в махровые лапы реакции, будет дитя в детдоме…

      – Я возьмусь за это дело, Игорь Олегович! – решился Bалера. – И докажу, что не слюнтяй, и могу у вас работать…

      – Вот и хорошо. Звони и заходи, если что, всегда тебе рад… И отцу привет передавай, я ему тут для участка припас особый сорт намюрской моркови… по линии КГБ, так сказать…

      Глава VIII

      Лене Балановой он так и представился с порога:

      – Валерий. Агент Комитета Госбезопасности. Прислан к вам на стажировку…

      Может, он и выглядел дураком, но это было не просто непродуманное мальчишество. Метод. Потому что важно ведь не поймать ее с поличным – уже поймана, и не наказать – сама себя наказала, исключена из института, работает по лимиту… Главное – перевести на свою сторону.

      – КГБ? Ко мне? – усмехнулась Лена, пропуская гостя в тесную общажную комнатушку. – Вы ошиблись адресом… Я не интересуюсь политикой…

      – Политикой невозможно не интересоваться! – сказал он. – Потому что политика – это ВСЕ… Музыку слушаете?

      – Угу! – кивнула Лена, ставя чайник. Спокойно так, будто к ней уже десятый агент пришел на стажировку. Она как-то сразу вовлеклась в игру. Мальчишка понравился…

      Хотя Паша был лучше. Сложнее. От этого и путаней, конечно, но он был какой-то многомерный. Сбросишь слой души, а там уже все по-другому, а глубже – по третьему.

      Валера же – на лице арийском начертано: правильный, моногамный, патриот, аккуратист…

      Но эта-то простота и притягивала к нему людей, так же как к Пашке тянула их сложность. Потому что такой, как Пашка, не наскучит, а такой, как Валерий, не продаст, не бросит, не подведет.

      – Значит, слушаем музыку? А ну как запретят ее слушать? Политика? – Валера загибал пальцы. -Политика! Религиозные настроения у вас имеются? А как храмы повзрывают? Политика? Кушать любите?

      – Нет! – засмеялась Лена. – Я худею…

      – Тем не менее, продовольственная политика партии – часть большой политики…