Непредвиденный маршрут. Наталья Апрельская

до головы:

      В них – охотничья сноровка,

      Жадность, лёгкость и азарт.

      Как стремительно и ловко

      Ловят свой внезапный фарт.

      Надо мной парят резонно:

      Корм готовы есть из рук!..

      Издают не крики – стоны –

      Попрошайничанья звук.

      ***

      Муравьиные тропы метро.

      Переходы, подъёмы и спуски.

      Городское земное нутро –

      Мир тоннельный, таинственный, узкий.

      Сколько там разбежалось путей!

      Сколько встреч на дистанции длинной,

      По которой летят в темноте

      Голубых поездов исполины.

      Людной станции яркий сюжет

      Промелькнёт или примет в объятья,

      Но у всех – успеваю понять я –

      Цель едина – на солнечный свет.

      ***

      …На Петроградку пришла зима…

      Из Интернета

      С Васьки доеду легко до Гостинки

      В садике Катькином передохну.

      Там, за фасадом Александринки

      Улицы Росси отмерю длину.

      Мимо Вагановки и до Апрашки –

      Шаг мой широк и походка легка –

      После, себе не давая поблажки,

      Я по Садовой, дойду до «Кулька».

      Дальше – на Троицкий и – к Петроградке.

      В жизни моей всё как будто бегом:

      И Петербург – впопыхах и украдкой –

      Сленгом записан почти целиком.

      Кажется, стёрлась названий основа.

      Да, панибратство, конечно, не ново:

      Лиговка, Таврик, Стамеска, Финбан…

      Город не город – дружбан.

      ***

      Экскаватором рушат прошлое…

      Насаждают стеклянное, пошлое.

      Вне гармонии, вне истории –

      Чужеродные территории.

      На спектакль современный похожие,

      Где вся классика переложена,

      Переставлена с ног на голову.

      Мысли побоку, тело голое –

      Эпатируют. Кто-то сценами,

      Кто – домами, вернее – стенами.

      Заблудилось моё восприятие –

      Что важнее? Какие понятия?

      Эпатаж, что взрывает сознание,

      Или классика созидания?

      Летнее кладбище

      Непринуждённо, светло и легко

      В городе мёртвых поют соловьи,

      В пластик печальных могильных венков

      Длинные трели вплетая свои.

      Знойного лета пылающий шар

      Сушит живое, как будто в аду.

      Пышных кустов зеленеет муар –

      В райской прохладе я тихо иду.

      Солнечный луч меж столетних ветвей

      Мне подмигнёт и исчезнет опять.

      Как херувим, мне поёт соловей…

      Летом сюда прихожу воскресать.

      Март

      Не могут город обойти

      Весны с зимою споры.

      Опять сугробы на пути,

      Как снежные заборы.

      Молчит ватага воробьёв

      На побелевших ветках.

      Бормочет дворник: «Ё-моё…»

      И думает о предках.

      Опять грозит сорваться с крыш

      Пушистая лепнина…

      В морозный март,