Семья для попаданки. Богатырь в подарок. Мотя Губина

й дёрнула ладонь на себя, вырывая её из грубых, как наждачка, рук.

      Мужчина отпустил, но даже не шелохнулся, а я упала на колени перед лужей и попыталась выловить злополучный пирожок с яблоками. Кто бы мне сказал три дня назад, что я опущусь до такого!

      – Что ты делаешь? Оставь, он уже несъедобен.

      – Это из-за вас он несъедобен! – огрызнулась я. – Я три дня не ела, прикажете мне с голоду сдохнуть?!

      – Это не повод для воровства.

      – Это возможность для выживания! Идите, объясняйте свою мораль кому-нибудь более сытому!

      Ладони поймали в грязной воде размягшее тесто, и мне захотелось завыть в голос. Доедать тут было нечего. Да и не смогу я, привыкшая к свежеиспечённым круассанам и утреннему латте в кофейне у дома, пересилить себя и подавить рвотный рефлекс, чтобы запихнуть подобное в рот.

      Хотя есть хотелось. Очень.

      Тонкая ткань некогда белой сорочки насквозь промокла и холодила и без того продрогшую до костей кожу. Пальцы на ногах онемели так давно, что я даже начала забывать, какого это, что-то ими чувствовать… Но самое главное, я совершенно не понимала, что нужно делать и что меня теперь ждёт.

      Первую ночь мне повезло, если можно так выразиться. Я смогла пробраться в один из крестьянских сараев и поспать, прижавшись к боку грязной вонючей коровы. Конечно, для этого мне нужно было сначала перебороть отвращение, страх и брезгливость. Но холод, как впрочем, и голод не тётка, так что, если замёрзнуть насмерть осенней ночью не хочешь, и корове под бок ляжешь.

      Утром меня обнаружил хозяин, и я еле ноги унесла, потому что полоумный мужик с вилами слушать меня даже не стал.

      Да и никто не стал. Это я поняла на следующий же день, когда попыталась поговорить с кем-нибудь из местных.

      Как только они понимали, что перед ними чужачка, что легко можно было заметить по разговору и по одежде, да ещё и нищая, меня тут же прогоняли взашей.

      Я не смогла найти сочувствия ни у мужчин, ни у женщин, ни у бабушек. Моя чужеродность была для них словно клеймо, превращающее человека в безликую грязь, которую можно просто выкинуть или же потоптать.

      Так что эту ночь я провела на улице. Было настолько холодно, что спать я не смогла, даже если бы нашла, где. А без этого…

      Пришлось просто слоняться по улицам и глотать солёные слёзы. Как-то не так я представляла себе попадание в другой мир.

      – За воровство тебя могут и на каторгу сослать, – мужчина подхватил меня под локоть и довольно бесцеремонно вздёрнул вверх, – не сиди на холодной земле, застудишься.

      Я не выдержала и размазала слёзы по лицу грязной рукой.

      – Ну и пусть на каторгу ссылают! Может, хоть там покормят нормально и оденут!

      – Я бы на это не рассчитывал.

      Услышав последнюю фразу, сказанную спокойным бесстрастным тоном, я вскинула голову и, наконец, посмотрела на него.

      Передо мной стоял великан. Ну, или богатырь, если говорить местным языком. Широкие плечи, огромные сильные руки, ноги как столбы, наверняка и поступь тяжёлая… У незнакомца было открытое лицо с крупными славянскими чертами и светло-русые волосы до плеч, лежащие мягкими локонами.

      Его грудь была облачена в грубую рубаху, а поверх одета в кожаный то ли доспех, то ли жилетку… Множество металлических вставок соединялись друг с другом слоями воловьей кожи; ремешками к груди и поясу крепилось оружие и металлические инструменты.

      Передо мной был кто-то из рабочего класса. Судя по грубости ладоней, он всю жизнь работал руками. И сейчас стоял напротив меня в достаточно лёгкой рубахе, и ему явно было не холодно – его, в отличие от меня, прекрасно грело огромное тренированное тело, буквально пышущее жаром.

      Смотря на него, я, кажется, замёрзла ещё сильнее, потому как ослабленный организм начало колотить крупной дрожью.

      – Да что… Да что вы знаете?!

      – Ничего, – кивнул он, – пойдём.

      Огромная ручища снова схватила меня и поволокла за собой.

      – К-куда? – я еле переставляла ноги от холода, поэтому время от времени мужчина буквально тащил меня на себе. Впрочем, было не похоже, чтобы он это замечал…

      – Ко мне домой.

      Вот и весь ответ.

      Я не настолько наивна, чтобы не испугаться того, зачем огромный взрослый дядька меня может тащить в свой дом. Но я была настолько замёрзшей, голодной и уставшей, что отказаться или воспротивиться ему просто не хватило сил…