Граф, Юннат и Катафот. Анатолий Леонов

молча наблюдала за происходящим.

      – Женька, ты что творишь?! – вместо ответа воскликнула она, и в голосе ее не было и тени радости от нежданной встречи.

      Это несколько расходилось с первоначальным планом, но отступать было уже поздно.

      – Я тут рядом катался… Смотрю, к тебе два урода пристают, – начал было оправдываться Граф, но Маринка не оценила его благородного порыва.

      – Сам ты урод! Это ребята из моего техникума, – раздраженно перебила она, сердито сверкая огромными глазищами.

      – Откуда мне знать? Мало ли ночью у станции придурков шляется… – защищался Женька, чувствуя, что разговор принимает нежелательный оборот.

      – Одного я вижу сейчас перед собой! – последовал мгновенный ответ. К счастью, голос был уже не так суров, что вселило в душу влюбленного юноши некоторую надежду.

      – Покатаемся? – неуверенно предложил он, указывая на пустующее сзади место, чем вызвал искреннее удивление Маринки.

      – Что ты, что ты, – воскликнула девушка, – мне домой надо! – и сделала попытку обойти мотоцикл сбоку, своим движением окончательно добив Графа. Такого он совсем не ожидал, хотя два часа кряду репетировал встречу перед зеркалом, предусмотрев массу вариантов. Но этот почему-то упустил.

      – Ну погоди, Марин, постой! – запаниковал парень, отчаянно пытаясь найти повод, чтобы задержать неуловимую красавицу, и в конце концов робко предложил: – Давай я тебя хотя бы до дома довезу!

      Эти слова были сказаны таким просительно-униженным тоном, что девушка невольно смягчилась.

      – Но… тут же близко… – неуверенно пожала она плечами.

      – А на колесах еще ближе, – воспрянул духом Женька, увидев, что первое сопротивление преодолено, – садись!

      – Я боюсь… – после неловкой паузы призналась Маринка, осторожно трогая рукой упругое, обтянутое бараньей шкурой сиденье.

      Женька даже присвистнул от такой нелепости.

      – Чего бояться-то, я же с тобой?! Ты, главное, покрепче держись – и всё.

      С опаской пристроившись позади Графа, Маринка крепко прижалась к нему, обхватив его руками за талию. Даже сквозь толстую кожаную куртку Граф чувствовал крепкую девичью грудь и млел от восторга. Его пьянило тепло юного тела, его волновал нервный трепет бархатных рук и горьковатый запах духов, заглушить который не в силах были даже вонючие выхлопы полуживой «Явы». В тот момент девушка показалась Женьке такой слабой и беззащитной, что, будь его воля, спрятал бы он ее у себя за пазухой, поближе к сердцу, и носил бы так всю жизнь… Больше всего ему сейчас хотелось остановить, заморозить время, хотелось задержать миг, чтобы он длился вечно. Но, увы… Миг длился всего три минуты: ровно столько заняла дорога от станции до дома Маринки.

      У подъезда Женька с сожалением заглушил двигатель мотоцикла.

      – Уффф… – облегченно выдохнула девушка, расцепив тесные объятия и неловко сползая с сидения, – не страшно, говоришь? У меня аж ноги подкашиваются!

      – Это с непривычки, – авторитетно заявил