Последний тигр. Тайны Святого Края. Татьяна Белова

Орис из бездарей, потому легче ему было найти с ними общий язык. Магия же Речи Истинной наполняла бездарные сердца благоговением и уважением, оттого ему и кланялись, как благородному дарю. А уж когда оказалось, что в спутниках у грамарда с некоторых пор белоплащник, осенённый Звездой, то никаких сомнений у мэтра Гайуса не осталось. Будто сами неисповедимые пути Создателя вели этих двоих за разлив реки Монастырки, туда, где начинались Серые Топи.

      – При таком невезении и в проклятье поверишь, или в силы магические, что преследуют старика, – сказала графиня де Ро. – Скажите, милсдарь Кастор, способна ли некая магическая субстанция изрекаться бездарем?

      Сур вздрогнул и в непонимании оглянулся на графиню. Та, усмотрев в его испуге некое религиозное суеверие, свойственное только священникам, поспешила уточнить:

      – Я имела в виду, милсдарь, что может ли быть так, что наш мастер владеет магией и просто не знает об этом? В столице я была на нескольких лекциях достопочтенных мэтров, в том числе знаменитых мыслителей, изучающих наследие Матерей и Отцов, и многими из них было сказано, что первые схождения Дара выглядели как болезни, они сопровождались жаром, бредом и иными плотскими неудобствами.

      Глядя на то, как сур в растерянности ищет слова для ответа, Орис улыбался. Мэтр волшебник, к удивлению Ориса, тоже прятал улыбку в ямочке за щекой. Графиня же без всякого стеснения и страха продолжала неудобную тему:

      – Одержимость достаточно частое явление среди монахов и священников, как и отклонения в работе ума. Замечено, что долгая молитва способна вызвать приступ Вирги, а после проблемы с памятью. Об этом писал еще апостол Антоний Гаэльский в своей Красной книге, за четыре столетия до Знамения.

      – Вы, дорогая моя графиня, позабыли как далеко мы от столицы, – улыбнулся волшебник. – В этих лесах ваши слова могут расценить как кощунство или хуже того, принять за ересь. Просвещение не такое скорое, как огонь; чтобы укорениться, ему нужно время.

      – Я не стал бы делать поспешные выводы, – наконец нашёлся с ответом Кастор. – За твёрдым знанием всегда стоит долгое наблюдение. Вот доберемся до места, а там поглядим, что за человек этой мастер Петельга. Сплетни же просвещению скорее помеха, нежели опора.

      – А вы что думаете, грамард? – спросил его волшебник.

      – Ох, мэтр, думаю, что у моего коня подковы уже никуда не годятся, а у меня в животе урчит, – ответил Орис. – Будет ли в той деревушке хороший кузнец и добротная кухарка?

      Графиня звонко рассмеялась:

      – А ежели не будет, сочтете это дурным предзнаменованием?

      —Да что та вышка, на лбу шишка, – загудел мастер-гончар, был он огромен как медведь и волосат. —Я же сам того слепыря у алтаря видел, в трёх косых от него в кустах сидел, пока он молитву читал, аж испариной весь покрылся, да царицыной пыльцой. Сижу и думаю, сейчас призовет он нечистого с того берега, так хана за мной и придёт. Три часа тёрся