Золотая роза для Гвендолин. Марго Арнелл

сил.

      Почувствовав во рту металлический привкус крови, я поняла, что от удара прикусила язык. Зло сплюнула кровь прямо на площадь, ожидая нового удара. Что странно, его не последовало.

      Элькхе приблизил губы к моему уху и издевательски прошептал:

      – Считаешь себя сильной? Я это исправлю.

      Реальность все еще тонула в дымке неверия. Осознать, что все происходящее – явь, а не сон, я до конца не могла. Слишком быстро разрушился привычный мир, оставив после себя жалкие руины. Слишком силен шок от смерти отца и разлуки с мамой и Лили. Слишком невероятным казалось то, как стремительно на смену родному дому пришел невольничий рынок на границе с чужими, незнакомыми землями.

      Не верилось, что все это происходит со мной. Но страх уже заползал ледяной змеей в сердце. Сворачивался в клубок, готовый в любое мгновение пролить свой жалящий яд.

      Краем глаза я увидела, как элькхе поворачивается к распорядителю.

      – Даю десять золотых.

      – Забирайте, – немедленно отозвался тот, зная, что больше за нее никто не даст.

      От самообладания остались жалкие крохи. Силы тоже меня покинули. Скользнув по шесту вниз, я упала на колени.

      – Поднимись, – приказал голос, по холодности сравнимый лишь с ужасающими ветрами Северных Земель.

      Я продолжала сидеть на деревянных досках помоста. Внезапно стало так все равно… На смену ужасу пришло упоительное ощущение безразличия. Должно быть, мама чувствовала именно его?

      «Нельзя, Гвендолин. Нельзя ему поддаваться. Поддашься – станешь одурманенной куклой и никогда не сможешь сбежать. И отыскать маму и сестру не сможешь».

      – Я сказал, поднимайся!

      С трудом, но я послушалась. Ноги дрожали, отказываясь меня держать. Мне пришлось подчиниться – теперь я принадлежала ему. Элькхе. Варвару. Устремив взгляд в пространство, я ждала заслуженного наказания за промедление.

      И боль пришла.

      Казалось, чьи-то темные руки проникают в самую душу и терзают, кромсают ее. Мучительная боль распространялась по телу, но, что хуже всего, она была внутри. Собственное биение сердца, ток крови и прерывистое дыхание – все приносило страдание и было окрашено в черный цвет.

      Я закричала, снова падая на пол. Крик все не затихал, пока новому хозяину не надоело меня мучить.

      Магия боли и темноты ушла, а элькхе презрительно произнес:

      – Запомни: отныне ты – моя рабыня, и вести себя должна соответствующе, иначе… – Ухмылка исказила его и без того отталкивающее лицо. – Думаю, продолжать не стоит.

      Он был прав – не стоило. Боль была лучшим объяснением, чем обернется для меня неповиновение. Униженная прилюдно, не имеющая возможности даже взглянуть в глаза своему мучителю, чтобы не получить новое наказание, я стиснула зубы так, что они заскрипели. Стояла, невидяще глядя перед собой. Слезы могли бы принести мне облегчение, забрать с собой частицу страданий.

      Но мои глаза оставались сухи.

      ***

      Пропасть… На месте выжженных чувств осталась лишь бездонная черная пропасть. В нее падали осколки разрушенного