Фаюм. Евгений Кремчуков

засмеялась:

      – То есть вы так запросто за полчаса хотите меня во врунишку перевоспитать? Годы семьи, и детского сада, и школы вымарать?

      – А что, я вот смотрю сейчас на вас, – отсмеявшись наконец, произнес Илья (как хорошо он смеется, коснулась ее висков мысль: распахнуто, красиво, искренне), – и даже не знаю, Лиза, кто из вас кого играет: человек персонажа или персонаж человека, а? Простите мне, что я сижу перед вами такой весь из себя как будто коуч, ментор, эксперт и как там оно еще называется… Но ведь в самом деле, реальность – это только материал. Воображение правит миром, как говорил наш Наполеон. Кстати, рассказать вам, как я стал Бонапартом?

      – Звучит захватывающе. Конечно, есть в этом легкая полоуминка… – С деланной серьезностью она коснулась виска кончиками пальцев. А потом рассмеялась. – Вы умеете производить впечатление. Да, расскажите, интересно!

      – В коротких словах история такая, – начал он. – У нас в семье детей всегда рожали поздно. Моя мать появилась на свет, когда деду, ее отцу, было пятьдесят два, сам он родился в тысяча девятисотом. Кстати, дед мой русский, но во время войны – причуда судьбы – служил в полку «Нормандия – Неман» авиатехником. Я его не застал на свете, к сожалению. А прадеду, когда родился дед, – тому было вообще шестьдесят пять с хвостиком. И столько же прапрадеду, когда он обзавелся, наконец, последним сыном – моим прадедом. Я вас еще не запутал окончательно со всеми своими «пра»?

      – Нет. – Она покачала головой. – Это удивительно и очень странно.

      – Так вот, у матери в семейном архиве хранился дагерротип прапрадеда, ему там под девяносто, если даже не за, давно на пенсии, так сказать. Сидит такой глубокий старичок, спина прямая, выправка военная, но сам он в партикулярном платье, опирается на трость. Это уже при Александре Втором. Думаю, к тому времени из всех немногих, кому были известны обстоятельства его появления в нашем Отечестве, в живых никого и не осталось. А обстоятельства эти таковы: прапрадед был тайно вывезен в Россию с острова Святой Елены, наречен на остаток лет Иваном Федоровичем Благочастным и препровожден для проживания в Томскую губернию. Где, кстати, по семейной легенде, он не раз впоследствии встречался со святым праведным старцем Федором Кузьмичом. Тоже, можно сказать, на пенсии. Вот такая семейная сага.