Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия. Уильям Моррис

было возделанное поле. Как странно, что места так меняются и сохраняют старые названия. Посмотрите, как тесно стоят дома, и все-таки люди продолжают здесь строиться.

      – Да, – сказал старик, – но, кажется, поле было застроено еще в первой половине девятнадцатого века. Я слышал, что именно здесь было самое густое население города. Однако мне нужно сойти, соседи! Я должен навестить друга, который живет в садах за Лонг-Акром. Прощайте, счастливого пути!

      С этими словами он выпрыгнул из экипажа и зашагал бодро, как молодой человек.

      – Сколько, по-вашему, ему лет? – спросил я Дика, когда старик скрылся из виду.

      Несомненно, он был очень стар, но казался крепким и стойким, как древний дуб. Таких стариков я не привык встречать.

      – Пожалуй, лет девяносто, – сказал Дик.

      – Как долговечны у вас люди! – заметил я.

      – Да, – ответил Дик, – конечно, мы превзошли семидесятилетний предел, установленный в Книге притчей. Но эта книга написана в Сирии, жаркой, сухой стране, где люди проходят жизненный путь быстрее, чем в нашем умеренном климате. Однако, я думаю, никакие сроки не имеют значения, пока человек здоров и счастлив тем, что он жив. А теперь, гость, мы находимся уже близко к дому моего родича, так что остальные вопросы вам лучше приберечь для него.

      Я кивнул в знак согласия. Мы повернули влево и начали спускаться по пологому склону между двумя роскошными садами, где благоухали розы. Здесь когда-то пролегала улица, называемая Эндел-стрит. Подвигаясь вперед, Дик на минуту придержал лошадь, когда мы пересекли длинную и прямую улицу с редко разбросанными домами, и, показав рукой вправо и влево, пояснил:

      – В ту сторону идет Холборн[44], а в эту – Оксфорд-роуд[45]. Здесь когда-то была важная часть густонаселенного города, разросшегося за пределы старого римского и средневекового поселения. Многие средневековые феодалы, говорят, владели большими особняками по обеим сторонам Холборна. Вы помните дом епископа Илийского, упомянутый в пьесе Шекспира «Ричард Третий»? До сих пор сохранились развалины этого дома. Однако дорога теперь, когда от древнего города с его валами ничего не осталось, уже не играет своей прежней роли.

      Мы поехали дальше, и я слегка улыбнулся при мысли о том, какое ничтожное значение имеет девятнадцатый век, о котором было сказано столько громких слов, в глазах человека, читавшего Шекспира и не забывшего Средние века. Мы пересекли дорогу и попали в узкую уличку между садами, а затем опять на широкую проезжую дорогу. По одну сторону ее я увидел длинное здание, отвернувшееся фасадом от дороги. Здесь, по-видимому, находилось какое-то общественное учреждение. По другую сторону дороги зеленел ничем не огражденный парк. И сквозь деревья я увидел портик с колоннами. Как хорошо я его знал! Я точно встретил старого друга, ведь это был Британский музей. У меня захватило дух, когда я вдруг увидел его среди окружавшей меня чуждой обстановки. Но я молчал, предоставив говорить Дику.

      – Вот Британский музей[46], где мой прадед живет большую часть времени, –

44

Холборн – некогда ручей, затем улица, на которой сохранилось много старинных домов, так как она уцелела при пожаре 1666 г. То же название носит лондонский округ, в пределы которого входит эта улица.

45

Оксфорд-роуд – одна из главных магистралей Лондона.

46

Британский музей – основан в 1753 г. Главное здание Британского музея (1823–1855) построено в классическом стиле.