Небесная музыка. Солнце. Анна Джейн

Дастин, на ходу пряча телефон в карман джинсов.

      – Ты в порядке? – тихо спрашивает он. В его голубых глазах – тревога.

      – Да, – отвечает Диана.

      Они оба знают, что она говорит неправду. Диана не в порядке. Внешне она спокойна и холодна, но внутри ее просто трясет. Как он мог?! Как этот подонок мог заявить, что они спали вместе?! Выставил ее перед Дастином шлюхой!

      Ей стыдно смотреть ему в глаза.

      Ей стыдно за то, что Крис вывел его из себя.

      Ей стыдно, что Дастин перестанет видеть в ней девушку, и все будет как раньше, когда он сторонился ее.

      Он – ее последняя надежда на счастье. И она боится терять его. Боится так, что холодеют руки.

      – Нет, ты не в порядке, – говорит Дастин и берет ее за руку. От этого прикосновения Диана вздрагивает. – Уважаемый, – обращается он к агенту, и тот замолкает на полуслове, – вы не могли бы оставить нас на пару минут наедине?

      Тот немедленно исчезает, тонко улыбаясь. Кажется, он решил, что известный актер и дочь миллиардера втайне ото всех хотят завести уютное любовное гнездышко.

      – Тебе нравится эта квартира? – спрашивает Дастин, внимательно глядя в бледное лицо Дианы. Как бы она ни старалась удерживать на нем маску равнодушия, сегодня у нее это получается плохо. Ей не удается скрыть печать боли.

      – Нравится, – несмело кивает она.

      – Ты хочешь здесь жить?

      – Хочу, – чуть более уверенно говорит Диана.

      – Тогда этот вопрос решен. Пусть твой агент уладит дела со всеми документами, – говорит Дастин, глянув на наручные часы, обхватывающие правое запястье. – А теперь идем. У меня есть еще немного времени.

      Он ведет Диану за собой в свою квартиру. Усаживает на мягкий диван в гостиной и приносит горячий чай с ромашкой, мелиссой и мятой. А еще – коньяк. Сам он не пьет, но наливает – совсем чуть-чуть – Диане.

      – Попробуй.

      Она мотает головой – пить при Дастине не хочется. А что, если он окончательно в ней разочаруется?

      Этот страх раздражает Диану не меньше, чем Кристиан Уилшер.

      Диана ненавидит страх.

      И ненавидит себя.

      Но при этом отчаянно желает счастья. Парадокс.

      – Сделай один глоток. Это тебя немного успокоит, – в голосе Дастина твердость.

      – Но…

      – Я же вижу, что этот придурок довел тебя, Ди, – хмурится он, – ты белая, как мел. И пальцы дрожат. Он напугал тебя? – спрашивает Дастин.

      – Я его ненавижу, – вырывается у Дианы. Она смело делает глоток – коньяк обжигает рот, но дарит не только горечь, но и тепло.

      – Между вами что-то было, – констатирует Дастин, чуть прищурившись. Диана, вцепившись обеими ладонями в широкую белоснежную кружку с розами, опускает серые глаза. Снова и снова она вспоминает ту ночь на крыше под звездами. Ей стыдно за то, что было так хорошо.

      – Понимаешь, я.

      Дастин прерывает ее.

      – Не надо ничего объяснять. И не надо оправдываться. У любого из нас есть прошлое. Но что бы между вами ни было, Уилшер поступил