Адмирал Империи – 36. Дмитрий Николаевич Коровников

предложил прекратить наше затянувшееся сражение. Не из трусости, не из слабости, но из уважения к достойному противнику. Васильков, при всей своей дерзости, все же понимает и чтит воинскую честь. Он осознал, что дальнейшее кровопролитие бессмысленно, и протянул мне руку примирения. И я ответил ему тем же.

      Зубов говорил ровно, без эмоций, но в его голосе явственно звучала неприкрытая гордость. Гордость офицера, до конца исполнившего свой долг – но сохранившего при этом достоинство и благородство. Адмиралу не нужна была дешевая лесть Самсонова. Он и без того знал себе цену – и эта цена была куда выше, чем россказни перепуганного насмерть диктатора.

      – А так же потому, что ситуация в секторе сражения, когда остальные корабли Птолемея Грауса начали одновременно выходить из «вагенбурга» и атаковать мои эскадры, оказалась настолько сложной, что требовала моего личного вмешательства, – продолжал Демид, не сводя пристального взгляда с Самсонова. – Именно поэтому я прервал дуэль и поспешил к своим кораблям. Не для того, чтобы спасти свою шкуру – но чтобы помочь братьям по оружию. Это мой долг, Иван Федорович. Долг командира и лидера. И для меня он превыше любого поединка, любого личного счета…

      – Ты все правильно сделал, Демид Александрович, – снова на всякий случай похвалил своего подчиненного адмирал Самсонов. Его голос звучал мягко, но в нем сквозили стальные нотки непоколебимой уверенности опытного командира. – Не кори себя… В тяжелейших условиях ты принял единственно верное решение – сохранить боеспособное ядро нашего флота для дальнейших сражений.

      – От этого не легче, – вздохнул Зубов, не менее командующего расстроенный поражением их Черноморского космофлота в битве за систему «Воронеж».

      – Оставь эти сантименты, – бросил Самсонов, видя, что его адмирал окончательно успокоился и диктатору нечего бояться за собственную жизнь. Он сделал несколько широких шагов и остановился вплотную к Демиду, пристально глядя в его потемневшие от гнева глаза. – Ты сейчас похож на сопливую девчонку, а не на моего помощника и правую руку! Соберись, контр-адмирал! Ты нужен мне сильным, решительным, беспощадным. Готовым мстить и побеждать любой ценой. Пусть ненависть к нашим противникам, зародившаяся внутри твоего сердца, победит все остальные чувства. Ибо именно она будет давать тебе силы продолжать борьбу, быть еще сильней и беспощадней и, в итоге, отомстить всем своим обидчикам!

      Демид кивнул, соглашаясь со словами Самсонова:

      – Возможно, вы правы, господин командующий. Простите меня за эту минутную слабость…

      Иван Федорович одобрительно хлопнул помощника по плечу.

      – Ладно, обещаю, ты скоро встретишься со всеми своими обидчиками в честном бою, убьешь их по одному или всех вместе, как тебе будет угодно, а после успокоишься, – закончил неинтересную ему тему Иван Федорович Самсонов, который незаметно для себя теперь сам стал успокаивать своего контр-адмирала, то что делал Зубов все это время в отношении самого Ивана