Целитель. Долгая заря. Валерий Петрович Большаков

Корабль достиг заданной орбиты. Скорость полета – расчетная.

      Тот же день по БВ, позже

      Борт ТМК «Заря-3»

      «Какая же она здоровенная!» – дивился я на «Салют-8». Целая гроздь блоков и модулей висела в пустоте, расправив на длиннущих фермах, словно паруса, плоскости радиаторов и солнечных батарей.

      Примерно такой должна была выглядеть станция «Мир-2» в моей родимой «Гамме». Не дали.

      «Энергию» отменили. О «Буране» забыли. «Мир-1» и вовсе утопили ради МКС, нам не нужной совершенно.

      «Всё во имя американцев, всё для блага американцев!»

      Думаешь об этом, и делается душно – от стыда за наших восторженных дураков и улыбчивых предателей.

      Воистину, советская эпоха – самая великая в истории России, но до чего же позорны ее последние страницы!

      И что толку в неприкосновенности «Альфы» с «Бетой»? Да, нас не затронуло бесстыдство «святых» 1990-х, но «Гамма»-то осталась мерзка и затхла…

      Я коротко выдохнул, словно избавляясь от мутного негатива, да и некогда впадать в минор – за толстыми передними окнами круглилась Земля, сияя голубым и белым.

      Прежде, чем состыковаться с орбитальной станцией, «Ураган» плавно откинул носовой обтекатель, выпуская наружу очередной модуль. Работники «Салюта» на маленьких, юрких космоскафах мигом подлетели – и уволокли груз, пыхая маневровыми движками.

      – «Ураган», – донесся высокий женский голос, – вам разрешается стыковка. СУ «Надир».

      – Есть – стыковка… – мужественным тоном ответил Почтарь, и не удержался: – Леночка, ваш голосок надо записывать – и слушать в дальних странствиях, смахивая скупую слезу…

      – «Ураган», не засоряйте эфир всякими глупостями! – строго отчитала Паху невидимая Лена, но чувствовалось, что девушка улыбается. – А то всё Анечке расскажу!

      – Молчу, молчу…

      Челнок медленно, очень медленно приблизился к доковой палубе «Надир».

      – Видим узел станции, – разлепил губы Римантас. – Идем на стыковку.

      – Есть захват!

      – Касание! – вытолкнула Лена.

      – Есть касание! Есть стык! Есть механсоединение!

      Корабль легонько вздрогнул, и затих.

      – Приехали, – буднично сообщил Павел, рассупониваясь. – А вы, товарищ командированный, дуйте как бы наверх – моя «Зорька» на «Зените», пятый узел.

      – Дую, – покладисто сказал я. – А груз?

      – Контейнер уже на месте. Дуй.

      Кое-как я выплыл, ныряя в люк, и оказался словно внутри железнодорожной цистерны, только чистенькой, облицованной мягкими панелями и вкруговую увешанной терминалами.

      Никого. Пусто. Или народ специально услали подальше, чтобы любопытные не углядели таинственного пассажира?

      Круглая крышка люка разошлась передо мной, как диафрагма фотоаппарата, и пропустила в нижний блок. Тишину нарушал лишь шелест вентиляторов, да отдаленные голоса – тонкие пластметалловые шторы не глушили акустику.

      Оттолкнувшись, я полетел «как бы наверх» – главная ось станции, сочлененная из трех базовых блоков, вытягивалась от Земли по вертикали.