Рождественские расследования. Татьяна Устинова

о печи, помните, изразцовой? – напомнила Кассандра. – Какой-то уникальной?

      – Точно, – кивнул детектив, – изразцовая печь. Отыщем ее?

      – Непременно, – поддержал его Долгополов.

      Печь оказалась на первом этаже, заваленная развороченной мебелью. Когда-то она представляла собой произведение искусства, но теперь это было только напоминание о былой роскоши. Даже осколки керамической плитки, еще не слетевшие с основания, казались ценными. Но в центре печи, несомненно, был особый рисунок, и его контуры что-то напомнили Крымову.

      – А ведь мы стоим как раз под самой башенкой, – вдруг сказала Кассандра. – А значит, и под шпилем.

      – Верно, – задрав голову, согласился Антон Антонович.

      Стекло хрустело под их обувью. В этот раз молния сверкнула прямо над улицей Алексеевской, где стоял дом Смолянских, ослепила всех разом. А за ней мгновенно гром расколол ночное небо, оглушив трех авантюристов, и покатился во все стороны, сотрясая дома, заглушая остальные звуки.

      – Мамочки! – только и успела выкрикнуть Кассандра, словно звала на помощь.

      Крымов усмехнулся: он и забыл, как она боялась грома. Однажды точно так же вскрикнула в Девьих горах, за Волгой, когда их застала непогода. Но тогда, под открытым небом, было куда опаснее.

      И сразу же, нарастая, начался обломный ливень.

      – Вот так тысячи лет назад громыхнет над головой несчастного грека или скандинава, – заметил Крымов, – он сразу тебе и Зевса придумает, и Одина, и самого черта.

      – Это камень в мой огород? – спросил Долгополов.

      – А в чей же еще? – усмехнулся детектив. – Вы у нас любитель языческой мифологии.

      Вдруг догадка озарила его сознание. Помогла еще одна молния – сверкнула уже над самым особняком, атаковав страстно и страшно. Крымов рывком привлек к себе перепуганную Кассандру и заложил ей уши ладонями. Но он глаз не сводил с печи, на которой яркий свет очертил теперь уже ясный контур.

      – Сердце! – выкрикнул Крымов. – В центре печи – сердце! Было…

      Подобно рукам слепца, изучающего чье-то лицо, ладони Долгополова впились в это место и стали шарить по окаменевшему раствору, на котором когда-то была плитка в форме человеческого сердца.

      – Да, оно! – горячо проговорил Антон Антонович. – Оно самое! Тут и прах, и ключ! Молоток, Андрей Петрович, нам нужен молоток!

      Но вытащить молоток из сумки Крымов не успел. Фары автомобиля ярко осветили темную улицу за разбитым окошком. Быстро приблизился и рык мотора. Затем фары погасли. Крымов, Долгополов и Кассандра немедленно бросились к зияющему дырой окну. Машина остановилась как раз напротив дома Смолянских.

      – Кто еще пожаловал? – шепотом спросила Кассандра.

      Это был большой белый автомобиль. Они сразу отступили, как только из машины вышли трое – двое спортивных белобрысых мужчин и женщина в серебристом костюме и заломленном набок берете. Один из них укрывал даму гигантским зонтом, другой держал в руке спортивную сумку.

      – Это они, – прошептал Крымов. – Где нам спрятаться?