Брат лучшей подруги. Джосс Вуд

встала и надела сумку через плечо:

      – Ага.

      Себ ненадолго закрыл глаза. Очень велик был соблазн бросить вещи и прижаться губами к ее губам.

      – В чем опять дело? – едко спросила она.

      Себ взглянул на потолок, перевел печальный взгляд на ее лицо:

      – Никак не могу перестать думать о том, насколько все было бы проще, держись ты от меня подальше.

      – Одолжи мне денег, и я исчезну.

      – Я мог бы…

      Она задержала дыхание, взгляд Себа стал решительным, лицо напряглось.

      – Нет. Не в этот раз, Ро. Ты не убежишь.

      Глава 3

      Роуэн сидела на пассажирском сиденье «ауди-кватро», а Себ гнал по шоссе в сторону Кейптауна. Хотя было уже почти восемь, солнце только начинало садиться, шоссе было полно таксистов, которые перестраивались из ряда в ряд на расстоянии нескольких сантиметров от других машин и скалили зубы другим водителям, прижимая к уху телефон.

      Движение в Кейптауне убийственное в любое время дня. И все из-за огромной горы в центре города. По крайней мере, так считал Себ. Он посмотрел на часы. Они ехали уже пятнадцать минут, и ни один из них не попытался завязать разговор. До Авельфора оставалось еще полчаса, молчание начинало тяготить.

      Себ притормозил и выругался, потому что движение сначала замедлилось, а потом и совсем остановилось. Пробка и затянувшееся молчание. Даже в лучших ситуациях отвлеченная болтовня не давалась Себу, а обсуждать погоду, книги, фильмы или музыку с Роуэн и вовсе казалось глупым.

      Однако Роуэн впервые за десять лет оказалась в одном часовом поясе со своими родителями, и Себ считал, что должен удержать ее в стране до тех пор, пока у них не появится возможность встретиться с ней и обнять ее. Как и они, Себ не выставлял эмоции напоказ, но знал, что они скучают по ней и хотят, чтобы она вернулась. Он сочувствовал им. Знал, каково это – ждать возвращения любимых.

      Себ никогда не понимал, почему Роуэн так низко ценит свою семью, почему бунтовала. Ее родители серьезно относились к работе, а у него с Калли сбежавшая ветреная мать и Пэтч. Обаятельный и веселый, но скорее друг, чем отец.

      На родителей Роуэн всегда можно было положиться. Консервативные, уверенные в себе, надежные. Умные, серьезные, ответственные. Их сумасшедшая дочка жила на другой волне. Впрочем, Роуэн всегда жила на своей волне и с другими людьми не пересекалась. Себ гадал, что заставляло ее так поступать. Движение стоит, время надо убить, а тем для разговора нет. Он решил удовлетворить чрезмерное любопытство.

      Они никогда не ходили вокруг да около, и Себ спросил в лоб:

      – Я хочу знать, почему ты оказалась на мели. Знаю, ты считаешь себя вольной птицей, слишком крутой, чтобы собирать материальные ценности, но все-таки женщина в твоем возрасте должна иметь за душой больше сотни фунтов.

      Роуэн понимала, что этим все кончится, и готовилась к нотациям. «Кейптаун» и «нравоучения» в ее понимании синонимы.

      Она сжала губы и уставилась прямо перед собой. Себ, как обычно, идет напролом к тому, что он считает