Падший. Искупление. Александр Шаповалов

проема с такой силой, что обшивка слегка погнулась, а на ногах треснул ботинок. Марк неожиданно свистнул, и бабка, на мгновение оцепеневшая от того, что только что увидела, наконец-то пришла в сознание и выскочила из автобуса. Марк его отпустил, и автобус рванул вперед, но тут же резко остановился: видимо, водитель все-таки заметил происходящее и дал по тормозам. А через минуту, видимо, убедившись, что все в порядке, водитель решил ехать дальше, как ни в чем не бывало. Люди внутри немного засуетились, заметив резкую остановку, но, когда автобус продолжил двигаться, все быстро сделали вид, что ничего не произошло, и только водитель высунулся в окно и проорал что-то вслед бабке.

      Бабушка подошла к Марку.

      – Милок, ты – святой человек, спасибо тебе огромное!.. Спасибо!!!

      Она открыла сумку и начала копошиться.

      – Мать, ничего не надо! – пробормотал Марк.

      Бабуля, будто не расслышав, достала из сумки несколько пирожков и протянула ему. Однако, подняв глаза, она увидела лишь его стремительно удаляющуюся фигуру.

      Марк подходил к главному входу в храм, у ворот которого, как всегда, уже стояла толпа народу. Посетители, все как один, были угрюмыми: каждый пришел сюда со своими проблемами, в надежде, что слепая вера спасет их или что Бог простит их грехи, и на следующий день их жизнь наладится. Он быстрым шагом, под осуждающие взгляды присутствующих, пробежал мимо длиннющей очереди к входу, трижды постучал, и дверь сразу же открылась. Еще раз взглянул на недовольную толпу, ожидая каких-нибудь хамств в свой адрес: он готов был что-нибудь сострить в ответ, но в этот раз все молчали и смиренно ждали начала службы. Вдруг из-за двери показалась девушка в черной накидке, с черными волосами, в длинном черном пальто. Она протиснулась в слегка открытый дверной проем и, едва не сбив с ног Марка, быстро направилась к выходу. Он сделал шаг назад, чтобы повнимательней разглядеть ее, но его вдруг отвлек голос, доносившийся из храма:

      – Марк, здравствуй! Проходи скорее.

      Марк обернулся, и его взору предстал пожилой седовласый мужчина в черной рясе священнослужителя, с длинной черной бородой, с проблесками седины. Это был отец Петр, настоятель этого храма. Он был очень крепкого телосложения, на голову выше Марка, c огромными богатырскими плечами и крепкими руками. Он тут же протянул Марку руку, кисть которой была в два раза больше кисти обычного человека. Марк протянул руку в ответ, и они обменялись дружескими рукопожатиями.

      – Смотрю, ты опять переоценил свои силы. Выглядишь неважно… собственно, как и обычно. Нужно пойти проверить, не распугал ли ты мне прихожан по пути сюда.

      Петр закрыл дверь за Марком, они вошли внутрь здания, и тот добавил:

      – А чем ему твои штаны не понравились?

      – Ой, иди к черту! – ответил Марк, и они оба засмеялись.

      – Я тоже рад тебя видеть, Марк! – сказал Петр, похлопав его по плечу.

      Марк достал из кармана черный ромбовидный металлический амулет, испещренный надписями на латыни, залитыми засохшей