(не) Мой ректор. Александра Гусарова

меня? – губы незнакомки тут же задрожали, глаза наполнились слезами. А я поняла, что еще чуть-чуть, и мы потонем в потоке ее слез. Поэтому поспешила успокоить девушку:

      – Дорогая, тебя я помню прекрасно. Просто имя исчезло из моей памяти!

      Она тут же шмыгнула носом, вытерла рукавом успевшую проявиться влагу и улыбнулась одними уголками губ:

      – Рина, меня зовут Рина!

      – Ринулечка, моя золотая, как хорошо, что ты у меня есть! – я, честно говоря, любила так обращаться к двоечникам. На них это действовало безотказно. То ли им стыдно становилось, то ли их никто так никогда не завал. Но дисциплина тут же улучшалась. А Рина подозрительно на меня покосилась, подошла и приложила руку к моему лбу, покачала головой:

      – Температуры нет. Однако головой точно стукнулась!

      – Почему ты так решила? – удивилась я. В голове у меня ничего не болело. Зато появилась слабая надежда, что это правда и сейчас я просто лежу в коме. Вот открою глаза и снова окажусь под знакомым небом днем и единственной Луной на небе ночью.

      – Софья Хромер за все годы, что я тебя знаю, никогда и никому не говорила таких слов! – фыркнула она.

      – Это плохо? – осторожно уточнила я, чтобы знать, чего еще мне не стоит делать.

      Рина задумалась, закусив губу. Затем покачала головой:

      – Знаешь, хоть ты никогда так не говорила, но это, оказывается, приятно.

      Мне оставалось лишь скромно улыбнуться. А что в этом случае говорить?

      – Мы идем на ужин? – этот насущный вопрос очень меня волновал.

      Неожиданно Рина выглянула в дверь и испуганно огляделась по сторонам. Затем облегченно выдохнула и сказала:

      – Цапли, похоже, уже прошли. Можем и мы идти.

      И кто, простите, из нас двоих дурочка?

      – У нас в академии птицы ходят прямо в здании? – все же решила уточнить.

      – Это не птицы, это глупые павлинихи, которые постоянно забывают, что под шикарным хвостом скрывается обычная куриная задница. Ты точно головой стукнулась. Тебя в медблок не проводить?

      Так, мои ученики что-то подобное говорили. И это явно не птицы, а другие представители двуногих. Скорее всего, она имеет в виду ту саму красотку с рыжими кудрями и её подружек. Да, с ними мне тоже сейчас совсем не хотелось встречаться. Я пока не владела информацией в полной мере и не имела ни малейшего представления, как им достойно ответить.

      – В медблок? – я посмотрела на мою скромную подружку. – Нет, не надо. У меня ничего не болит. А потерю памяти наша медицина пока не в состоянии вылечить.

      Я-то имела в виду стояние земной медицины. Однако в реалиях этого трехлунного мира все обстояло точно также.

      Рина крепко взяла меня за руку и сказала:

      – Держись крепко, а то, не приведи Дядюшка Вильф, отцепишься и потеряешься. И умрешь голодной смертью в лабиринтах нашей АМиБы, – с этими словами и со скоростью горного потока она потащила меня по коридору.

      Мне очень хотелось оглядеться по сторонам, задать вопросы. Узнать лучше то место, где мне, похоже,