Город греха. Валентина Гасс

явно не собирался отсаживаться. Напротив, он повернулся к соседке и какое-то время изучающе на неё пялился: Эля прямо ощущала его взгляд кожей. Впечатление было не из приятных.

      – А вас как зовут? – сказал, наконец, мужчина. – Меня зовут Богов. Ну, это фамилия такая. Все спрашивают, это что, типа от Бога, значит, а я им отвечаю: да нет, ошибка просто. У моего деда, когда данные в паспорт заполняли, не расслышали, что он Вогов, и записали Богов. А он только потом заметил, но уже переделывать не стал. Занимательная история, правда?

      Эля коротко глянула на соседа, ничего не ответила и снова отвернулась. Лайнер застыл на исполнительном, гул турбин усилился, стал выше по тону, салон едва заметно завибрировал. Элис вцепилась в ручки кресла так сильно, что побелели костяшки пальцев.

      – Самые опасные в полёте, – сказал мужичок, – это взлёт и посадка. Потому что после набора высоты включается автопилот и пассажирам уже ничего не грозит. А вот взлетать и садиться приходится в ручном режиме. Отсюда – человеческий фактор. – Богов потёр ладони одну о другую.

      Эля же боролась с искушением взять в руки какой-нибудь тяжёлый предмет и со всей силы зазвезденить соседу по макушке, чтобы он на хрен заткнулся. Останавливало её только то, что самолёт начал стремительный разбег, и она боялась, что, стоит ей убрать руку с подлокотника, кресло тут же развалится.

      Земля в иллюминаторе резко ушла вниз, а желудок девушки, напротив, подскочил к самому горлу.

      – Оторвались, – деловитым тоном прокомментировал Богов.

      У Эли на висках выступили капельки пота, но постепенно её немного отпустило: желудок вернулся на своё привычное место; лайнер теперь более плавно набирал высоту, и перебоев в работе двигателей вроде бы как не намечалось.

      – Так я не расслышал, – снова обратился к попутчице сосед. – Как вас зовут?

      – Элис, – сказала Эля мужским басом. От пережитых треволнений у неё перехватило горло.

      – Понятно, – немного настороженно проговорил мужичок, скользнув взглядом по сильно выпирающей из блузки груди девушки. – А моя фамилия Богов, – напомнил он. – Еремей Мартемьянович. А вы знаете, зачем на самом деле выпадают маски в аварийной ситуации? Вы думаете, чтобы пассажиры могли дышать кислородом? Ха-ха! Как бы не так!

      Эля повела взглядом по сторонам, надеясь-таки отыскать какой-нибудь массивный предмет.

      – На самом деле, – продолжил Богов как ни в чём не бывало, – это новшество ввели по согласованию с психологами. При любых нештатных ситуациях в салоне немедленно начинается паника, люди кричат, и наступает цепная реакция. Для этого и маски. Когда пассажир натягивает кислородную маску, он, как вы понимаете, кричать уже не в состоянии. Сидит себе спокойно и ждёт неминуемого конца!

      Эля сжала кулаки, а потом прикрыла глаза.

      «Накаркает же, – с холодным отчаянием подумала она, – падла бородатая!»

      В какой-то степени Эля в своих предсказаниях оказалась права. Когда это произошло, полёт уже подходил к концу; судя по всему, лайнер начал