Живые, или Беспокойники города Питера. Павел Крусанов

поинтересовался я.

      В ответ, само собой, я получил от Андрея решительную отповедь:

      – Свин – парень вредный, он не помрет.

      Но в небесной бильярдной его уже ждали друзья. Он умер через полгода – не по вине своих слабых почек, а всего лишь от дурацкого перитонита, вызванного запущенным воспалением червеобразного отростка слепой кишки. Какая-то невообразимая пошлость. Так не должны умирать беззаветные герои. Нет, не должны. А вот жить должны именно так.

      Свин прожил свою жизнь, как хотел – решительно отринув суету и не заставляя себя делать что-то, что его ломало делать. Он был удивительно свободен в своем юродстве. Вернее, свободен именно через свое бесстрашное юродство. Послание, заключенное в его растянутом во времени жесте, было ясным и недвусмысленным: не стоит торговать своей жизнью, не стоит смиряться с принуждением и давить себя гнетом дурацкой убежденности, что непременно нужно позволить себя изнасиловать, потому что без этого не добиться того, к чему стремишься, – поступая так, мы в результате пьем, дружим и спим вовсе не с теми, с кем хотели бы, а ровно наоборот, – это ли не истинное безумие?

      Да, он прожил жизнь так, как хотел. Он пил, дружил и спал с теми, с кем хотел, а не наоборот. И играл он так, как хотел. Он говорил:

      Я с самого начала знал, что это будет самая хреновая команда, и музыка – самое большое говно. И теперь, когда я вижу говно хуже себя, то в душе поднимается здоровое возмущение – как же так? Как можно еще хуже? Когда хуже меня – вот этого мне никак не стерпеть.

      Катай спокойно шары в своей небесной бильярдной, Свин, ты победил – хуже тебя в этой жизни не сыграл никто.

      Сергей (Капитан) Курехин. Состязание грез

      Когда говоришь о Курехине, не составляет труда отделить его от «Поп-механики». Говоря о «Поп-механике», отделить ее от Курехина невозможно. Связанный с ней, как паровоз с собственным дымом, Курехин, он же Капитан, по всем параметрам превосходил границы контекста (весьма широкого) «Поп-механики», хотя в глазах современников она и стала главным художественным проектом его жизни.

      История началась в небольшой комнатке под крышей ДК им. Ленсовета – массивного серого здания на Петроградке времен торжества кумача и конструктивизма. Тогда здесь собрались молодые звезды питерского андеграунда: музыканты, поэты, художники (культура подполья не делилась по строгим цеховым признакам, представляя собой общий бурлящий котел), которые всерьез еще даже не мечтали о профессиональных студиях звукозаписи, о расходящихся сотнями тысяч экземпляров пластинках, о собственных книгах, о персональных павильонах на биеннале в Венеции, о создании Новой академии изящных искусств… Этих людей созвал Курехин. Созвал и вдохновенно фантазировал перед ними о небывалом лицедействе, о новых синтетических спектаклях, где по его замыслу примет участие вся собравшаяся братия. Кроме того, там будут симфонический, народный и военно-духовой оркестры,