Корпорация «Божий Промысел». Андрей Зенин

произнёс молодой человек, стоящий за столиком.

      Матвей не сразу понял, что тот обращается к нему.

      – Простите?

      – Я говорю, меня зову Марк, – повторил молодой человек.

      – Матвей.

      – У вас странный вид, Матвей, – Марк оценивающе осмотрел нового знакомого: неуместно-шикарный белый фрак и розовая рубашка не шли его азиатскому кругло-жёлтому лицу.

      Матвей же понял замечание по-своему:

      – Я встретил самую замечательную девушку в мире.

      – Между прочим, это мой редактор, – сообщил Марк.

      – Что вы говорите! Вы должны нас познакомить!

      – Я не думаю, что вы в её вкусе, Матвей.

      – Расскажите, какая она?

      Марку польстило, что на этой ярмарке тщеславия он оказался не на самом низу пирамиды. Перед ним стоял кто-то ещё ниже по положению. Кто-то, кто боготворит его только за то, что он знаком с кем-то важным.

      – Анаэль очень строгая, требовательная, любит людей.

      – Умоляю, познакомьте нас!

      Марк достал из кармана визитку. На секунду ему показалось, что поделиться телефоном с новым другом – хорошая идея.

      – Какой невероятный поворот судьбы – встретить любовь и редактора. Она будет у меня первой!

      Марк смотрел в безумные глаза азиата, понимая, что меньше всего ему сейчас нужны конкуренты.

      – Два четырнадцать шестнадцать, сорок девять тридцать два, – проговорил Матвей, мечтательно прикрыв глаза, – её номер звучит как начало поэмы.

      Марк посмотрел на визитку. Новый знакомый ухитрился превратить телефонный номер в стихи.

      Глава 2.

      Подмосковье. Осенняя распутица. Под дождём, чавкая по расползшейся дороге резиновыми сапогами, шли мужчина и женщина.

      – Ты можешь идти нормально?

      – Нормально, это как?

      – Рядом, чтобы я могла на тебя опереться.

      – Ну ты же видишь, здесь узко. Мне где идти – по дороге или в кювете?

      – Я не знаю. Просто рядом.

      Женщина остановилась. Тяжело дыша, прикрыла глаза.

      – Нахрена я сюда приехала?

      – Ты-то? Стать главврачом. А вот мне это за что?

      – Ладно, не ворчи. Зато у нас квартира своя, а не по углам шаримся.

      – Не своя. Надо двадцать лет отработать.

      – Ой, всё. Мы бы эти двадцать лет на неё и копили. А так машину купим.

      Женщина перехватила сумку поудобнее, взяла мужа под руку.

      – Пошли уже, чудо.

      ***

      Ты спросишь меня, почему иногда я молчу,

      Почему не смеюсь и не улыбаюсь.

      Или же наоборот, я мрачно шучу

      И так же мрачно и ужасно кривляюсь.

      Открытая форточка квартиры на первом этаже испражнялась на весь двор липкой, вязкой патокой андеграундной песни.

       Просто я живу на улице Ленина

      И меня зарубает время от времени.

      Сквозь психоделические аккорды слышались крики, звон бьющейся посуды, мокрые шлепки оплеух.

      – Пошёл отсюда, мразь подзаборная! – Растрёпанная