Мертва для тебя. Микаэла Блей

Но мы любим друг друга.

      – Что она за человек?

      – Умная. Всегда шла своей дорогой. Я ею восхищаюсь. Она может казаться железной снаружи, но она… такая мягкая и горячая. Простите, это, наверное, прозвучало неуместно. Я не могу этого объяснить, но когда Карро входит в комнату, все это замечают, если можно так выразиться. Она притягивает все взгляды. Она неотразима.

      Лея снова открывает дверь и ставит на стол поднос. Хенрик следит взглядом за всеми ее движениями.

      – Что вы собираетесь предпринять? – спрашивает Густав. – Если Карро не получит свое лекарство как можно скорее, она умрет.

      – Мы помним, не сомневайтесь. Берите кофе, – говорит Лея и садится рядом с Хенке.

      Буркнув «спасибо», Густав залпом выпивает эспрессо, который уже заметно остыл и имеет пластмассовый привкус. Лея достает из сумки блокнот и ручку.

      – Вы сказали, что говорили с ней вчера вечером, но мы не видим никаких входящих или исходящих звонков на телефоне Каролины в это время.

      Густав задумывается на пару секунд.

      – Мы созванивались в ватсапе. Мы иногда так делаем.

      – Почему?

      – А почему нет? – Густав пожимает плечами. – В этом нет ничего странного, так поступают еще, типа, пара миллиардов людей. Мне нравится это приложение.

      – Может быть, потому что оно имеет шифрование, защищающее все сообщения и разговоры, так что мы не можем их проверить, – говорит Лея, отхлебывая из стаканчика с кока-колой.

      – Вам нечего проверять. Все было так, как я сказал.

      Густав достает свой телефон и показывает список звонков.

      – Вчера вечером я звонил Каролине в двадцать двадцать.

      Лея внимательно смотрит на его смартфон, а Хенрик фотографирует экран.

      – Отлично, спасибо большое. А с двоюродным братом вы тоже в ватсапе общаетесь?

      – Ха, а я все жду этого вопроса, – фыркает Густав и делает глоток энергетика.

      – Почему?

      – Да потому что рано или поздно вы всегда начинаете грести всех иммигрантов под одну гребенку.

      – Что вы хотите сказать?

      – Да ладно, а то вы не понимаете. Вы же тоже не шведка и знаете, каково это – не быть одним из своих.

      – Честно говоря, я редко об этом думаю, – говорит Лея. – Я это я, этого достаточно.

      – Вы не ответили на вопрос, а он важный, – возвращает их к делу Хенрик, пристально глядя на Густава.

      Густав точно знает, о чем они думают. Им не нравится его уверенность в себе. Он не имеет права противопоставлять себя им. И неважно, насколько он успешен на бумаге, – когда речь заходит о чем-то действительно важном, он всего лишь чертов иммигрант, которого совершенно необязательно пытаться понять.

      – Нет. Я не общаюсь с «Семьей». У меня нет с ними ничего общего.

      – Это правда? – Лея сверлит его взглядом. – Нам важно, чтобы вы были откровенны с нами. Если это как-то связано с исчезновением…

      – Я не общаюсь с ними. Они преступники, я давным-давно порвал с ними.

      – Это их разозлило? – спрашивает Хенрик.

      – Между нами