Вниз по темной реке. Карен Одден

неправда! – запротестовал я.

      – Клянешься? – Она испытующе посмотрела мне в лицо.

      – Вот тебе крест! Ты ведь меня убедила – месть не стоит того, чтобы за нее умирать.

      – Ну, раз так, бог даст – правда когда-нибудь выплывет наружу. И все же сегодня тебе придется уехать, Микки. Потом напишешь, где тебя искать.

      Ма быстро обняла меня, пробормотав благословение, и подтолкнула в направлении Леман-стрит.

      Оттуда я добрался до Ламбета, где и устроился в столичную полицию, – мою силу и крепкое телосложение оценили и там.

      Облачившись в полицейскую форму, я получил возможность кое-что выяснить и узнал, что молодой Девлин далеко не сразу оправился после памятного боя. Его отцу стало известно, где пострадал сын. Именно он и навел полицию на О'Хагана. Я тайно отправил сообщение в Уайтчепел и в конце концов получил записку от Симуса, что тот считает мои слова правдой, и все же продолжает винить меня за бой с Девлином.

      С тех пор прошло десять лет, и я больше не обменялся с ним ни словом. Так или иначе, мы с Симусом заключили негласную сделку: он знал, что я не раз мог его арестовать, и все же не сделал этого. Мне же случалось бывать в Уайтчепеле, и меня никто не трогал. И все же оставались люди, считавшие меня ирландской крысой, которые с удовольствием со мной покончили бы.

      Каждый раз, выходя на Леман-стрит, я сжимал рукоятку полицейской дубинки.

      Я открыл дверь в лавочку, где, как обычно, толпился десяток покупателей. Миссис Уинн, заметив меня, улыбнулась, и я подмигнул в ответ. Впрочем, в разговор вступать не хотелось. Ма в зале не было, зато за прилавком стояла засветившаяся от радости Элси.

      – Ma в задней комнате? – спросил я, кивнув на дверь.

      Элси, покачав головой, указала на потолок, и я в нетерпении побежал вверх по лесенке, открыл дверь своим ключом и вошел.

      – Ма!

      Она вышла из спальни и заключила меня в объятия.

      – О, Микки! Спасибо, что пришел!

      – У вас все хорошо?

      – Ну да! – удивленно распахнула она карие глаза. – Я же писала – все замечательно.

      У меня словно гора с плеч свалилась.

      – Господи, Микки, что у тебя с лицом? – Ма заставила меня повернуться к свету. – Неужели снова занялся боксом?

      – Конечно, нет! – Я наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ничего страшного, я в порядке.

      Она снова окинула меня внимательным взглядом, как делала, когда я являлся домой с синяками после боя.

      – Что ж, отлично.

      Ма еще несколько секунд прижимала меня к груди, затем отпустила. У меня потеплело на душе – так приятно, когда тебя обнимает самый близкий человек, ставший тебе приемной матерью… Я погладил ма по плечу и расстегнул пальто, продолжая незаметно ее рассматривать. Медно-рыжие волосы слегка поредели на висках, на круглом лице появилось несколько новых морщинок, ну а в целом она выглядела совсем неплохо. Уайтчепел скручивает людей в бараний рог, но ма Дойл не из тех, кого легко сломать. Ее жизнь была довольно благополучна – в лавочке бойко продавались свечи