Слоновая кость. Мерседес Рон

не сомкнуть век: не только потому, что знала – жуткое зрелище вернется, но и потому, что не хотела упустить случай любоваться Себастьяном в полутьме. Его глаза не отрывались от моих ни на мгновение, и в течение тех нескольких минут умиротворенной тишины представляла, каково это – быть возлюбленной такого парня, как Себастьян.

      Всегда мечтала о большой любви, но не физической, а скорее о духовной связи родственных душ, о том, что вроде как принято называть настоящей любовью. Себастьян привлекал, даже очень, и все же не могла не спросить себя: а способно ли недоверчивое сердце на настоящие чувства?

–

      Себастьяна не было на кухне, когда я, уже одетая, зашла в столовую, чтобы позавтракать перед университетом. В тот день после занятий я вела частные уроки балета. Учила десяти-двенадцатилетних девочек, чьи семьи не могли записать их в настоящую танцевальную школу. Уже два года с огромным удовольствием помогала им. Обучала всему, что знала, и готовила к тому, чтобы в будущем они смогли претендовать на стипендию в Королевской балетной школе в Нью-Йорке.

      Себастьян появился в гостиной.

      – Готова? – спросил он, беря ключи с тумбочки.

      Молча кивнула, взяв сумочку и набросив на плечо спортивную сумку с одеждой для танцев.

      Он не обмолвился о том, что произошло ночью, да и я не хотела об этом говорить. Отец со всем разберется, в этом была уверена. Лишь молила, чтобы больше не присылали мертвых животных. От вида еще одной мертвой птицы у меня бы случилась истерика.

      Снова уселась на переднее сиденье. Себастьян и глазом не моргнул. По крайней мере, в этом отношении мы уже не спорили. Поездка занимала около двадцати минут на машине. Час, если ехать на общественном транспорте, так я добиралась с тех пор, как переехала в Нью-Йорк.

      Понятия не имела, как сказать Себастьяну, что собираюсь добираться на метро от Колумбийского университета до Браунсвилла, довольно неблагополучного района, как убедить, что, если буду осторожна, со мной ничего не случится. Надеялась, что Себастьян не знает этот район; понятия не имела, откуда он родом. Точно не из Нью-Йорка, потому что пользовался навигатором всякий раз, когда нужно было куда-нибудь отправиться.

      Как я и просила, он припарковал машину на самой дальней стоянке от факультета. Когда вышли из машины, вновь возненавидела, что он идет позади; нравилось идти рядом с ним, так могла ненароком коснуться его или представлять, что наши отношения – нечто большее, чем его работа.

      На занятиях никак не могла сосредоточиться, все время думала о другом, так что сразу после лекции отправилась на поиски Тами. Пришлось пересечь половину факультета, потому что она изучала изящные искусства, но было необходимо поговорить с ней и убедиться, что все в порядке.

      Когда заглянула в аудиторию, обнаружила Тами: в джинсах и белом фартуке с разноцветными пятнами краски. Студенты рисовали маслом, в центре комнаты стояли три полуобнаженные статуи в разных позах, чтобы ученики могли их отобразить. Подождала, пока все выйдут, и зашла внутрь, чтобы полюбоваться картиной