Слоновая кость. Мерседес Рон

его проявляла. Поэтому я была так потрясена в день, когда они с Лиамом разругались прямо посреди улицы, никогда еще не видела Тами настолько разъяренной. Уже не помню, что Лиам тогда сказал ей, но уверена, это была какая-нибудь глупость.

      Лиама едва ли можно было назвать снисходительным к таким застенчивым и тихим девушкам, как Тами. Не удивлюсь, если окажется, что являюсь ее единственной подругой. На секунду подумала о том, как счастлив был бы Себастьян, если бы пришлось охранять вместо меня Тами, и, вспомнив о нем, не смогла удержаться, чтобы обернуться и посмотреть на него.

      Он шел позади, всего в паре шагов, с таким видом, будто готов был бросить вызов самой вселенной, если она осмелится поднять на меня руку, и я таяла от этого ощущения.

      Когда подошли к Лиаму, я отпустила Тами, чтобы обнять его. Он, как всегда, подхватил меня на руки, отрывая от земли, и тихо прошептал на ухо:

      – Ты еще пожалеешь об этом, лапушка.

      Рассмеялась и посмотрела на друзей.

      – Перемирие на одну ночь? Если будете себя хорошо вести, позволю выбрать фильм.

      Лиам вздохнул, Тами не издала ни звука. Видимо, похищение как-то повлияло на них: обычно они не были столь сговорчивы. Я заметила, что Лиам краем глаза наблюдает за Себастьяном, и потянула друга за рукав, чтобы он сосредоточился на том, что действительно важно.

      – Вы серьезно хотите заставить меня смотреть фильм о человеке, который превращается в муравья? – пожаловалась я пару минут спустя.

      – Ты устроила диверсию, мы выбираем фильм, – улыбнулся Лиам, который, к удивлению, вел себя с Тами достаточно дружелюбно.

      Она же за все время не обменялась с ним ни словом. Наблюдала за ней, когда она отошла за попкорном. Кончики длинных, с почти жемчужным отливом, светло-золотых волос щекотали талию при ходьбе. Она была великолепна: такая стройная и миниатюрная. Не понимала, почему она не хочет ни с кем встречаться. В свое время именно я уговорила ее не уходить в монастырь. Когда она еще в школе призналась, что хочет стать монахиней, чуть не ударила ее ночником, чтобы «образумить». И хотя она позже осознала, что это не ее путь, я несколько месяцев ходила с тяжелым сердцем.

      – Твоя подружка – белая ворона, – вдруг выдал Лиам.

      Ткнула его локтем в бок.

      – Эта «белая ворона» была единственной настоящей подругой, пока не появился ты и не начал надоедать.

      – И кого же следует поблагодарить за то, что ты не такая, как она? Давай, не стесняйся.

      В его полушутке был смысл. Несмотря на то, что я была непокорной, после стольких лет, проведенных в закрытой школе в «Городе большого яблока»[6], первое время было нелегко…

      – Ты бы и ей мог помочь.

      Лиам повернулся спиной к Тами и с удивлением посмотрел на меня.

      – Помочь тебе стать той, кто ты есть, было непросто. Пусть это и наполняет меня гордостью, не ожидай, что у меня это получится с кем угодно.

      – Может, она позволит тебе пройти весь путь…

      Лиам улыбнулся соблазнительной улыбкой, которая когда-то сводила меня с ума, но сейчас лишь забавляла.

      – Боюсь, с ней

6

«Большое яблоко» (англ. The Big Apple) – неофициальное и самое известное прозвище города Нью-Йорк. Возникло в 1920-х годах, версий о происхождении несколько. Самая популярная отсылает к пословице, возникшей в среде джазовых музыкантов: «На древе успеха много яблок, но, если тебе удалось завоевать Нью-Йорк, тебе досталось большое яблоко».