Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля. Анастасия Мельникова

ты? – он повернулся к Нурлану.

      – Дочери отправлю. Ей поступать на следующий год.

      – А, понятно… А себе что?

      – А у меня все есть.

      – Теперь меня спросите, на что я деньги потрачу!

      Все молчали. Платон снял часы и тайком спрятал под подушку.

      – Ну, спросите, едрены пассатижи!

      И, не дождавшись отклика, заявил:

      – Я детдом построю.

      – На детдом не хватит.

      – На маленький хватит, человек на пятьдесят. Ну, может, на тридцать.

      – А чего не церковь? – ухмыльнулся Платон.

      – Я же некрещеный, – серьезно ответил Рома. – В деревне дом построю. Парням компы поставлю, столярку нормальную.

      – Таких денег надолго не хватит.

      – Ё-мое! На сколько надо хватит, не твоя забота.

      – Идея хорошая, – поддержал Нурлан.

      – Спасибо, мужик. Бабло сегодня есть – завтра нет. Если себе оставлю – все солью. Проем, пробухаю. А так хоть на доброе дело пойдут.

      – Филантроп, куда деваться… – язвительно процедил Платон, заворачиваясь в одеяло.

      – Эй! – тут же отреагировал Рома. – Давай вот без этих словечек твоих. Это что, вообще, значит? – спросил он у Нурлана, но тот, похоже, уже спал.

      – Ну и хер с вами, спите, – без злобы сказал Рома и закрыл глаза.

      В спальне Жертв Катя расчесывала волосы, Андрей надевал пижаму, Татьяна мазала поясницу разогревающей мазью.

      – Туалетная бумага на исходе! – доложил из ванной Сергей Аркадьевич.

      – Я принесу, – Андрей двинулся к выходу.

      Проходя мимо гостиной, он заметил Наташу. Она что-то искала среди диванных подушек.

      – Шайзе! – выругалась Наташа.

      Наконец она нашла то, что искала, – свою фляжку, – и сделала глоток.

      – Присоединишься?

      – Не пью. Я же из «бывших», забыла?

      Наташа равнодушно пожала плечами и снова глотнула.

      – Скука какая! Я раньше четырех утра не ложусь, а тут из развлечений – только долбаные Фиксики по телевизору.

      Наташа развалилась на диване, спрятав фляжку в подушках.

      – А ты книжку почитай. Вот, например… – Андрей достал с полки томик Сэлинджера. – Читала?

      Он протянул Наташе книгу.

      – Про что?

      – Про девушку, которой стала противна она сама. И все люди ей кажутся гадкими и мелкими. А как жить правильно, она не знает.

      – На меня намекаешь? – улыбнулась Наташа. Сделала еще один глоток из фляжки. Она постепенно пьянела и уже не стеснялась камер.

      – Да нет. Просто книга об этом… – Андрей поставил книгу на место.

      – Как думаешь, эксперимент сработает?

      – Не знаю. Но, по-моему, сегодня было сильно. Дико, но сильно. По большому счету, Тане понадобился всего день, чтобы задуматься о прощении Нурлана. После двадцати лет ненависти.

      Они помолчали. Андрей не знал, о чем еще поговорить, и пошел к выходу. Наташа его остановила.

      – Погоди. Я… мне… Короче, мне стыдно. Стыдно перед дедом, понял? Но я не знаю, как ему сказать. Не умею я. Он думает, что я мразь. Может, так и есть, раз я даже