И на дерзкий побег. Валерий Ковалев

Каламбет.

      Рядом тут же возник сухонький официант в белой накрахмаленной куртке:

      – Цо паны бажают?

      – Выпить и поесть, – ответил Лосев.

      – Пшепрашем, – указал рукой на освободившийся столик у окна, с которого второй официант убирал посуду, а когда гости расселись, поспешил выполнять заказ. Спустя короткое время на столе появились холодные закуски, домашней выпечки белый хлеб и графин янтарной зубровки. Каламбет, вынув пробку, тут же наполнил стаканы. Молча сдвинув, выпили, налегли на закуску.

      Как только всё съели, официант доставил горячее – красный наваристый борщ и рубленые бифштексы с молодым картофелем, посыпанным укропом. Под них приняли по второму.

      – Да, так жить можно, – когда закончили обед, оценил Орешкин.

      Заказав по чашке кофе, расплатились, дали официанту на чай, закурили и с интересом оглядели зал.

      Народу в нём хватало. Советские офицеры различных родов войск, в том числе военные моряки, польские союзники и даже гражданские. Одни были с женщинами, другие без, все раскрасневшиеся и оживленные.

      Веселье нарушило появление польского патруля: офицера в чине поручика и двух солдат в конфедератках[2] и с красными повязками на рукавах. Махнув музыкантам рукой (те прекратили играть), старший громко объявил о проверке документов. Несмотря на окончание войны в городе по ночам стреляли, действовал комендантский час и солдат поодиночке не увольняли. Бегло просмотрев документы у двух польских жовнежей с дамами за соседним столиком, патрульные подошли к Лосеву с товарищами.

      – Предъявите ваши, – сказал на русском поручик. Был он среднего роста, угрюмый и с тяжелым взглядом. Все трое извлекли из нагрудных карманов гимнастерок и протянули удостоверения начальствующего состава РККА[3]. Сверив фото на них с лицами и полистав, поручик вернул документы Лосеву с Каламбетом, а последнее удостоверение задержал.

      – Непорядок.

      – В смысле? – удивленно поднял брови Орешкин.

      – Судя по погонам, вы капитан, а в документе значится старший лейтенант.

      – Месяц назад присвоили, не успел сменить.

      – А ещё похожи на одного разыскиваемого, – процедил поляк. – Попрошу проехать в комендатуру.

      – Слушайте, вы, – закипая гневом, поднялся со стула Лосев. – Это мой начальник штаба и никуда он не поедет, – отобрав удостоверение, вернул Орешкину.

      – Цо?! – пошел пятнами по лицу поручик. – Забираю всех троих!

      И стал расстегивать кобуру.

      Не успел. Лосев сгреб поручика за плечи и выкинул в открытое окно.

      – Матка боска! – донесся визг, за ним шлепок.

      Один патрульный лапнул на груди НИШ[4].

      – Не вздумай, – выхватили пистолеты Орешкин с Каламбетом.

      Кругом наступила тишина.

      Все трое покинув зал, быстро спустились по ступеням вниз и, прихватив в гардеробе фуражки, оказались на улице. Под окном прохожие поднимали с тротуара

2

Конфедератка – головной убор в польской армии.

3

РККА – Рабоче-Крестьянская Красная Армия.

4

ППШ – советский пистолет-пулемёт, разработанный в 1940 году конструктором Г. С. Шпагиным