Клятва Короля Теней. Сильвия Мерседес

склоняюсь над ней, опуская лицо, приникая к ее лбу своим. Из глубины моей души рвется молитва, бессловесный дикий крик, взывающий ко всем богам, как вверху, так и внизу. Пусть она не погибнет сейчас! Если я должен умереть, то пускай. Пусть мои кости перемелются в пыль. Только бы мое тело оградило ее от этой судьбы. Пусть она живет. Пусть уцелеет.

      Земная дрожь унимается. Комната вновь затихает.

      Сперва я не могу заставить тело или разум в это поверить. Я так убежден, что мы должны быть мертвы, что лишь пятьдесят оглушительных ударов сердца спустя мне удается заставить себя сделать вдох. Сделав его, я вдыхаю пыль и яростно закашливаюсь. И лишь полностью отдышавшись, я осознаю, что Фэрейн тоже кашляет.

      Я отодвигаюсь. Лишь самую малость. Разлучаться с ней невыносимо, но я не хочу ее раздавить, ведь ей и так уже трудно дышать. Нас окружает темнота. Как бы ни напрягал глаза, я не могу различить ее лица.

      – Ты в порядке? – спрашиваю я, в горле саднит. Слова вырываются с хриплым рыком.

      Она снова кашляет, кажется, ей плохо. Затем наконец говорит:

      – Отпусти меня.

      Ее голос ножом вонзается в мое сердце. Холодный, острый. Неумолимый.

      Я переношу свой вес. Камни и сор скатываются с моей спины. Спасибо Глубокой Тьме за мою прочную трольдскую шкуру. Я сажусь, всматриваясь во мрак. Здесь слишком темно, чтобы оценить масштабы разрушений.

      – Хира! – рычу я, особо не надеясь, что будет прок.

      К моему удивлению, один кристалл лорста, не разбившийся и не заваленный мусором, отзывается на мою команду. Свет скудный, но в этой непроглядной тьме он кажется ярким, как упавшая звезда. Бледное белое сияние вырисовывает несколько крупных кусков сталактитов, лежащих по обе стороны от нас. Попади они в цель, мне бы раздробило позвоночник. Одна стена частично обрушилась. Каждый предмет мебели покрывают пыль и камни. Вся комната выглядит так, словно ее откопали после оползня.

      Я смотрю вниз, на Фэрейн. Она подтягивает руки и ноги к себе, пытаясь покрепче запахнуть свое одеяние. Ее руки дрожат, как две перепуганные птички, но челюсти решительно стиснуты, морщинки вокруг глаз выдают напряжение. Она кажется разом хрупкой и непроницаемой.

      – Ты ранена? – спрашиваю я. – Пожалуйста, мне нужно знать, если…

      – Я в порядке, – она резко мотает головой, отказываясь смотреть на меня. Я не могу ее винить. От всякой заботы с моей стороны ей, должно быть, тошно. Что за монстр спрашивает жертву о самочувствии после того, как чуть не вырвал ей горло?

      Подобрав под себя ноги, я встаю, пошатываюсь и оглядываю царящую вокруг нас разруху. Груда камней перекрывает входную дверь. Я направляюсь к ней, раздвигаю булыжники и сваливаю их в сторону. Наконец я расчищаю узкий проход и могу достать до ручки двери. Она поддается. Но когда я начинаю открывать дверь, то чувствую внезапное ужасное давление камня с той стороны. Я поспешно вновь ее закрываю. Мы в ловушке. Погребены, точно древние воины.

      Я медленно склоняю голову, упираясь лбом в дверь. Дыхание снова сперло. Кажется, здесь стало небывало