Алая Топь. Саша Урбан

с удовольствием наблюдала, как вытягивается лицо юноши, а потом прибавила: – Иди во все открытые двери, и окажешься в бане.

      – Хорошо. Спасибо, – еще раз пробормотал Святослав и попытался выудить щенка из-под стола, но Милорада сказала, что Влас ей нужен тут.

      Когда княжич вышел, девушка уперла руки в боки и присвистнула.

      – Давай-ка, песик, расскажи мне про своего друга, пока я буду тебя от дурного колдовства лечить, – из-под стола тут же появилась заинтересованная мордашка. Ничего на свете Влас не любил так, как добрые свежие сплетни, которые можно подать с пылу с жару. Милорада сощурилась. – Скажи-ка, женат ли наш княжич?

* * *

      Святослав никогда не видал такой бани, как в Милорадином тереме. Юноша уже устал удивляться, но всякий раз, стоило ему зайти в новую комнату, брови ползли вверх. Казалось, наутро лоб будет болеть, как натруженные на веслах руки.

      Но парная и правда выглядела чудно. Княжич о таких, как и о заморском стекле, только в иностранных книгах читал. Тут не было дерева и веников, лишь каменная скамья, облицованная мелкой гладкой мозаикой. Купальня оказалась просторной, Свят чувствовал это, но оценить размаха не успел. Стоило ему снять одежду и зайти в теплый, дышащий влагой полумрак, как что-то в стенах зашипело, и в комнатку поползли белесые облака пара, густые как молоко. Юноша опустился на каменную скамью и приятно удивился, что та была нагретой.

      В воздухе запахло травами, пар каплями оседал на коже, волосах и бороде, отчего лицо начало чесаться. Свят несколько раз провел ногтями по заросшему подбородку, думая про себя, что стоило бы поправить торчавшие во все стороны клоки. Он не брился с тех самых пор, как на них обрушились беды. Руки не доходили, да и не заботило это княжича. Чем больше хотела его женить на себе Дана, тем больше он пытался стать ей противным. Но тут можно было не бояться.

      От тепла позвоночник Свята словно расплавился и стал мягким, как кисель. Юноша и сам не заметил, как стек на лавку, вытянул ноги на нагретом камне и расслабленно прикрыл глаза. В бане не было удушающе жарко, и княжич даже думал о том, что тут не страшно и уснуть. Святослава и правда начало клонить в сон. Набитый диковинной едой желудок его не мучил, вместо этого окутав разум сладкой негой. Прошли и злоба, и раздражение. Впервые за долгое время Святославу было хорошо и спокойно. Так хорошо, что в памяти сами собой всплывали слова хозяйки дома: «Так бы и оставила вас тут насовсем».

      А что? Может, это было бы и неплохо. Вдали от Даны, от свалившейся на плечи Святослава ответственности за княжество, от напастей, которые обрушились на Дол. Да еще и с такой девицей под боком. Святослав поежился, пытаясь отогнать мысли о хозяйке терема, о ее белых руках, тонких пальцах, которые подносили к его губам заморские лакомства. В своей наивности Милорада даже не заметила, насколько личным было ее движение. Зато заметил Святослав, и воспоминание о нем странно волновало его. Он невольно улыбнулся, вспоминая ощущение чужого тепла рядом со своей кожей, смешавшееся с медовой пряной сладостью. Внизу живота напряженно свернулось