Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе. Светозар Чернов

две макаки опять забавляются с цветами, как тогда в парке, а ведь эти цветы специально для нынешнего цветочного шоу выращивали лучшие садовники Англии!

      – Пойдемте, надерем им уши! – выкрикнул кто-то, и джентльмены с улюлюканьем устремились вокруг бассейна к своим жертвам.

      – Остановитесь! – крикнула им Пенелопа, но ее не послушали.

      – Не бойся, Пенни, – сказала одна из девушек, также посещавшая Фехтовальный клуб. – Их просто проучат. Иногда надо давать понять инородцам, на чьей земле они живут.

      – Мне это не нравится, – сказал полковник Каннингем. – Пойдемте скорее туда, попробуем урезонить наших молодых друзей.

      И они поспешили следом за толпой разгоряченных юнцов, которые уже достигли Фаберовского и Владимирова и обступили их кругом.

      – Расступитесь, джентльмены, что вы делаете! – Пенелопа протолкалась в круг и увидела Фаберовского с целой охапкой цветов и Владимирова, затравленно оглядывавшегося кругом.

      – Что им от нас надо? – спросил Артемий Иванович у поляка, но тот вместо ответа вручил все цветы Пенелопе, главным образом для того, чтобы освободить руки. Намерения окруживших его денди были прозрачны и сейчас Фаберовский более всего жалел, что не захватил с собою свою залитую свинцом трость.

      Получив цветы, Пенелопа расцвела в улыбке, чем вызвала очередной приступ ревности у Гримбла.

      – Вы наглец, мистер Фейберовский! – воскликнул доктор. – Я видел, как вы собирали эти цветы на земле. И вы еще смеете после этого дарить их такой порядочной девушке, как мисс Пенелопа.

      – Так его, Гримбл, скажи ему еще! – подзадоривали его юнцы. – Чтобы знал.

      – Степан, мне не нравятся эти мышиные жеребчики с моноклями, – сказал Артемий Иванович. – Как бы они нам морды не начистили.

      – И начистят, если не отбрехаемся, – согласился поляк. – Доктор Гримбл утверждает, что я нанес оскорбление мисс Смит, подарив ей цветы.

      – А ты от моего имени их подарил или от своего? Если от моего, то скажи ей, что это не просто так, что я готов взять ее на содержание. А если от своего, то разбирайся сам, я тебе не помощник в твоих глупостях.

      – Что вы там обо мне говорите? – подскочил к Фаберовскому Гримбл. – Я слышал, как вы произнесли мою фамилию.

      – Дерните эту макаку за хвост! – крикнули Гримблу из толпы. – Может быть она еще чего-то скажет!

      – Как вам не стыдно, джентльмены! – возмутилась Пенелопа.

      – Но вам же не бывает стыдно, когда вы дразните обезьян в Риджентс-парке, – возразили ей.

      Кто-то зацепил Фаберовского сзади тростью, а когда он обернулся, раздался хохот:

      – Ну-ка, отгадайте, мистер Гиббон, кто вас ударил?

      – Осторожнее, он может кусаться.

      – Да-да, он может оказаться бешеным, и тогда придется делать у Пастера сорок уколов!

      – Доктор Гримбл, вы делаете уколы от бешенства или нам придется ехать в Париж всем клубом?

      – Что,