Знак Саламандры. Мария Камардина

всем передать, что я принимаю лекарства. А ещё в отделе кадров лежит справка, и в ней написано, что я безопасна для окружающих, – ловлю себя на желании оскалиться и добавляю: – Или нет. Так что знаешь, если я и пойду на свидание с кем-то с работы, то это будет Морозов. Его, если что, не жалко, правда?

      Я почти сразу жалею о сказанном. Сашка медленно вздыхает, шевелит губами – а потом в два шага подходит к двери, выхватывает из шкафа куртку и рюкзак и выходит.

      «Дура», – звучит у меня в голове голос Настасьи.

      Мне ничего не остаётся, кроме как согласиться.

      В обед я нервно съедаю целую плитку белого шоколада и слегка привожу мысли в порядок. Ну хорошо, допустим, теперь все знают. Не нужно воображать о себе слишком много – большинству как было на меня наплевать, так и останется. Начальство, разумеется, в курсе, все нужные документы действительно лежат в личном деле. Опасаться, что повторится ситуация десятилетней давности, глупо – в Министерстве по делам сверхъестественного работают не бестолковые школьники, а серьёзные люди, которые всякого повидали, одной ведьмой их не напугаешь. К тому же с точки зрения закона я действительно не виновата, а если объяснить ситуацию с моей точки зрения, ещё посмотрим, на кого будут косо смотреть.

      А перед Сашкой надо будет извиниться.

      Я уже решаюсь выйти и получить заслуженный нагоняй от Настасьи – но тут слышу в коридоре голоса. Слов не разбираю, но интонации Морозова не узнать сложно. Потом звучит женский смех, а потом вдруг вклинивается ещё один знакомый голос, властный и уверенный. По мере того, как его обладатель приближается к двери, он становится громче.

      – … потому что работать надо, а не сплетничать!.. – гремит Победоносцев, и я, кажется, понимаю, чем вызвано его раздражение.

      Возвращаюсь за стол едва ли не бегом. Шеф входит в кабинет первым.

      – А ты не слушай никого, поняла?! – рычит он, не переключив интонацию. Потом замечает мой ошарашенный взгляд и смягчается. – Пусть себе дураки болтают, ты про себя знаешь, кто ты есть – за это и держись. – Он строго грозит пальцем, потом улыбается высунувшемуся на шум Гошке. – А ты смотри, защищай хозяйку!

      Дракон фыркает с самым боевым видом. Дорогое начальство обводит кабинет взглядом, натыкается на вошедшего следом Сашку и неодобрительно качает головой, а тот в ответ разводит руками, в каждой – стаканчик с кофе. По окончании этого молчаливого диалога шеф уходит к себе и запирает дверь, а Сашка ухмыляется и ставит стаканчик с латте на мой стол, с чёрным – на свой.

      – Информацию нужно получать из достоверных источников, – нравоучительно изрекает он, стаскивая сперва рюкзак, потом куртку. Швыряет и то и другое на тумбочку, поворачивается ко мне, опирается обеими ладонями на стол, наклоняется, и я вжимаюсь в спинку кресла, но оно уже придвинуто к стене, и деваться некуда…

      Сперва я думаю о том, что чёрта с два теперь стану извиняться. Потом – что уже десять лет ни с кем не целовалась. Потом…

      – Соколов, – говорю хрипло, когда всё-таки удаётся вывернуться. – Ты не охренел ли?

      Он ухмыляется, нахально садится на край стола, крутит