Очень странный факультет. Отбор. Диана Соул

восторженно выдохнула она. – Сейчас будет магия! Прикинь, самая настоящая!

      Она восторженно смотрела в центр пустой тарелки, пришлось поступить так же в ожидании «чуда».

      Раздался тонкий звон колокольчика, и по залу пронеслись восторженные ахи. Тарелки сами по себе наполнились едой, кубки – напитками, на столах появились большие блюда с яблоками и запеченной дичью.

      – Это что, скатерть-самобранка, что ли? – не сдержала удивления я.

      Раз магия не работала, значит, колдовать тут никто не мог. Значит, логично было бы предположить, что дело в артефакте.

      – Или домовые-эльфы! – хихикнула девчонка в очках, сидящая по другую руку от меня. – Ты что, Гарри Поттера не читала?

      На ее рыжей голове были заплетены причудливые косы, сооруженные в замысловатый узор. Тонкая работа. А еще я заметила, что рыжая была одной из немногих, кто не носил платок.

      – В приюте как-то не до таких книг было, я больше по учебникам, – покачала головой я. – Но я много слышала.

      – Тоже сирота? – задала следующий вопрос девчонка и поправила сползшие очки, причем спросила с интонацией скорее констатирующей, нежели вопрошающей.

      – Почему тоже?

      – Удивительное совпадение, – ответила рыжая. – Все девушки в этом зале так или иначе одиноки. Либо сироты, либо стали такими недавно, есть даже одна молодая вдова. Ни близких подруг, ни родителей, ни мужей… Никого, кто бы стал нас оплакивать и искать после исчезновения.

      Она вновь поправила сползшие на нос очки, при этом поморщившись, так как очки вновь норовили свалиться, словно были не по размеру. В отличие от многих, кто уже активно пережевывал еду, ни она, ни я к своей тарелке еще не притронулись.

      – Эмма, – протянула руку я для знакомства.

      – Станислава, – спокойно и сурово ответила девчонка, и мои глаза невольно расширились от удивления.

      – А как же правило четырех букв?

      – Пусть в задницу себе его засунут, – выругалась рыжая. – Я свое имя по глупым правилам менять не собираюсь. Либо их цесаревич запоминает, как меня зовут, либо нам не по пути.

      Такая позиция заслуживала уважения, в разговор тем временем влезла Лена.

      – Меньше болтайте, – одернула она с набитым ртом. – Время идет, еда скоро исчезнет. Будете голодать.

      – Не исчезнет, – Станислава говорила уверенно. – Я высчитала циклы. Сегодня предположительный четверг, по четвергам обед задерживается, а твой ментор умудряется напиться сильнее обычного и скоро начнет петь. Были бы у меня часы, то я бы предположила, что до песен осталось… Три… два… один…

      – Из-за острова на Стрежень, на простор речной волны… – раздался над залом протяжный тенор, я заозиралась, чтобы найти взглядом поющего.

      Им оказался пожилой старик самого наиалкогольного вида, с красными щеками, носом, взглядом осоловелым, но веселым, а еще бодро затягивающим песню дальше.

      – Чтобы не было раздора

      Между вольными людьми,

      Волга, Волга, мать родная,

      На, красавицу возьми!

      Мощным