Девять царств. Госпожа Жемчужина. Сяо Жусэ

генерал, стоявший рядом с императором, внимательно посмотрел ему в глаза. Шрам в уголке губ образовывал на его ясном и открытом лице подобие улыбки, даже когда он не улыбался.

      – Я лишь хочу, чтобы император был в безопасности.

      Император устало закрыл глаза, словно больше не мог смотреть на это до боли знакомое родное лицо. Какое-то время он просидел так, а затем тихо пробормотал:

      – Тилань, поднимайся.

      Парчовое одеяло позади императора Сюя зашевелилось, и оттуда постепенно показалась грациозная обнаженная женская спина, на которую изящно спадали длинные черные волосы. Она повернулась и в недоумении посмотрела на своего повелителя.

      – Давай, развернись к нему. Вставай. – Император Сюй указал на Фан Цзяньмина. Тилань помедлила, но затем повернулась и встала. Парчовое одеяло соскользнуло с ее стройных гладких ног и упало на пол.

      Фан Цзяньмин не отводил взгляд.

      Император Сюй сказал:

      – Посмотри на нее внимательно. Я подарю ее тебе. Или другую девушку, которая будет еще красивее, чем она. Тебе нужно только пожелать, и я дам тебе все, что есть в этом мире. Ты совсем не жаждешь любви? Тебе уже двадцать четыре года, а наследников все еще нет.

      Фан Цзяньмин улыбнулся и ответил:

      – Насколько я осведомлен, в нашем благородном роду Фанов не было ни одного мужчины, который бы умер своей смертью. Кто-то погиб на поле боя, а кто-то был убит в своем кабинете. Зачем же приводить ребенка в этот мир, если он все равно покинет его, скончавшись в муках?

      Император Сюй злобно усмехнулся:

      – Ну хорошо, хорошо. Поступай как знаешь. Можешь идти.

      Евнух, дежуривший у входа, увидел, что князь Цинхай собирается покинуть дворец Спокойствия, и склонился перед ним. Ему стало любопытно, почему Фан Цзяньмин так долго находился в покоях, поэтому евнух украдкой взглянул на него. В этот самый момент юный князь Цинхай высоко поднял голову и посмотрел на предрассветное зимнее облачное небо.

      – Сяо Лоцзы.

      – Да? – Евнух вопросительно приподнял свои типичные для всех евнухов редкие брови.

      – Ты непоколебимо предан императору. Молодец.

      Сяо Лоцзы вежливо склонил голову и ответил с заискивающей улыбкой:

      – Это естественно, господин. Такие, как мы, кастратами попадаем во дворец для того, чтобы служить императору. Мы не можем сражаться на поле боя и разделить заботы его величества, как это делают высшие чиновники или лекари. Все, что мы можем, – это верно служить и заботиться о нем.

      – Это точно… Ты не возглавляешь войска и не занимаешься политикой. Можно считать тебя самым бескорыстным и не претендующим на власть человеком. – Князь Цинхай слегка улыбнулся. Он казался очень радостным.

      Вскоре Фан Цзяньмин вернулся в Люшан, чтобы привести в порядок все дела на своих землях и усадьбах. Приехав обратно в Ванчэн, он больше не встречался с императором Сюем.

      Четвертого числа второго месяца на високосный год правления под девизом Тяньсян князь Цинхай Фан Цзяньмин скоропостижно