Кольцо Одина. Мила Михайловна Стояновская

девушками. Распушил хвост, что тебе павлин. А может, это не относится к Ронни? Может, профессор просто хочет информации? Ну, здесь я „профи“, на этом я „собаку съел“, все знают», – думал Алекс, спеша в кабинет ректора, и улыбаясь направо и налево девушкам, одновременно здороваясь с многочисленными друзьями.

      Герхард Рем нервно расхаживал по кабинету, хрустя пальцами от волнения (одна из вредных его привычек). Он негодовал и злился, и никак не мог успокоиться. Увидев на пороге друга своего сына, он выдохнул и взволнованно произнёс:

      – А, Анхельт, проходите, проходите… Не буду долго объяснять. Вы один из лучших моих студентов. Вы старательны, настойчивы и очень трудолюбивы. К тому же, Вы друг моего бессовестного сыночка. Поэтому Вы и только Вы можете мне помочь.

      Алекс удивлённо смотрел на профессора.

      – Что случилось, профессор? – встревожился он.

      – Ронни вчера попал в аварию. Я только что из больницы, – слегка раздражённо сказал ректор.

      – Как?! Ронни в больнице??? Мы же только вчера с ним вместе были… Что же он, всё-таки сел за руль? Обещал же… Да, как же он не понял, что после трёх бутылок пива за руль садиться нельзя! Извините меня профессор, это я не доглядел, с девушкой в баре остался. Я был уверен, что он уедет на такси. Вот дурак! Простите меня профессор. И что теперь с ним? – не на шутку заволновался он за друга.

      Профессор продолжал уже медленно расхаживать по кабинету, он передвигал какие-то бумаги на столе вялыми движениями, помогающими ему обдумывать что-то важное.

      – Да, в общем-то, всё не так печально. Несколько ушибов и пара переломов. Ничего, оклемается! Я казню себя за то, что вообще подарил ему эту машину. Но он так мечтал о ней, Вы же помните, наверное? Ладно, оставим раскаяния и слёзы. Но мне действительно нужна Ваша помощь, Анхельт, – повернувшись от окна к Алексу, вперил в него взгляд ректор.

      – Конечно, профессор, я согласен. Так что надо делать? – обратил всё своё внимание к ректору Алекс.

      – Послушайте, Анхельт, Вы наверняка знаете, что мой сын зачислен участником в экспедицию в Норвегию, но теперь… Вы же понимаете, что он не сможет поехать из-за травм. Так вот, вместо него поедете Вы, – твёрдо сказал ректор, – Вам обязательно потребуются паспорт и виза, об остальном я с Ленартом договорюсь.

      – Я? Меня? Но, профессор, меня выпустят? Ведь из ГДР простым смертным в капиталистические страны выезд запрещён? Я не знаю… – совершенно растерялся Алекс.

      – Вас выпустят. Вы благонадёжны. Я наводил справки: отец Ваш-историк, окончивший наш университет. За все годы своей работы не замечен даже в самом незначительном правонарушении. Наоборот, только поощрения. Мать-домохозяйка. И Вы, Алекс, всегда учились и вели себя достойно. К тому же, как студент Вы способны на многое. И как мой представитель проявите себя с самой лучшей стороны. Не так ли? – ректор опять внимательно взглянул