Шаман: Тайны мертвого ковена. Рената Вотинова

прикрыл рот, спрятав свой, как он, видимо, думал главный козырь, и разочарование промелькнуло в налитом чернилами взгляде. Своим безразличием Жене удалось уязвить жалкое достоинство нечисти. С большим усилием Женя подавил ухмылку довольного кота.

      – Знаешь, один вопрос мне все не дает покоя, – цокнул Женя, и Ринат за его плечом перестал по-бычьи пыхтеть, брыкаться. – Вы, черти, так презираете смертных, но всегда перевертываетесь именно в них.

      – Волку в овечьей шкуре верят больше. – Черт звонко щелкнул пальцами, и у Жени все нутро свело от звука хруста костей, когда девочка поднялась на изломанных ногах с асфальта. Из ее правой ручонки под локтем торчала кость, а все предплечье посинело от перелома. Она склонила голову вбок и попыталась по-детски улыбнуться разорванным ртом.

      – Я же примерил на себя самую невинную мордашку, – заговорил черт устами ребенка, перебирая, словно кукольник, в пальцах невидимые, даже шаманам, нити.

      – Прекрати! Хватит! – Заливаясь жгучими слезами, умолял Ринат черта. – Я все сделаю только перестань мучить мою малышку!

      – Закрой пасть, – рявкнул черт и снова щелкнул пальцами. Хныканье Рината перешло в отчаянное мычание. Губы мужчины слиплись, словно расплавленная пластмасса, что Жене аж почудилась ее вонь. Бледно-розовый цвет губ и темно-бежевый оттенок кожи смешались в одной массе меж губ Рината, когда он пытался их разлепить. Он почти вскричал в ужасе, видимо, почувствовав нестерпимую боль, и оставил все попытки. Ринат обмяк в чужих руках, и стал больше похож на свою старшую версию в реальном мире.

      – Так-то лучше. – С презрением фыркнул черт и изящно запрыгнул на капот рокового для Рината автомобиля, закинув ногу на ногу. Одной из них он беззаботно болтал. – Так… на чем мы остановились?

      – Зачем тебе его душа? – Холодно поинтересовался Женя и кивнул в сторону Рината. – Он – убийца.

      – Чем грешнее душа, тем она слаще. – Плотоядно облизнулся черт и элегантно постучал пальцами по воздуху. Его голосом вновь заговорила девочка:

      – И убийцей он стал, благодаря мне. Как вы, смертные, готовите себе каждое утро яичницу с сосиской на завтрак, так и мы можем мариновать в грехах душу много лет себе на ужин. – Распухший язык еле шевелился в бездне разинутого рта девочки. Речь черта через девчонку звучала утробно и низко, словно из самой преисподней. – Вкусная-вкусная душа у Рината будет. А если же желаешь его отсюда забрать, то можешь занять его место. Я шаманов еще не пробовал. Правду говорят, что нити ваших душ сотканы из лунного серебра?

      – Какой ты прожорливый. – Женя резко наклонился вперед и буквально выплюнул слова в обезображенное лицо девочки. Зловоние серы и гнили скрутили его легкие. – Не Бегемоту случайно пятки лижешь, пытаясь услужить?

      – А ты, шаман, языкастый больно. – Черт ощерился и зашипел через ребенка, пока Женя еще ниже склонился к иллюзии дочери Рината – частички самого черта, восседающего на капоте, как на коне. Женя под плащом достал свой излюбленный зубчатый