Шаман: Тайны мертвого ковена. Рената Вотинова

для кармана.

      – Лучше бы бандитом в девяностых стал. – Тяжело вздохнул Женя, склонившись над бездыханным телом. Его совсем не волновало, что в так называемые «девяностые» он пешком под стол ходил. Металлический варган призывно завибрировал в кармане, но Женя небрежно отмахнулся от назойливого зова. Тут же пришлось извиниться и прикусить наглый язык. Он бросил мысленно, что для расследования убийства не было нужды впадать в глубокий транс и искать душу, чей вой слышится на весь теневой мир, чтобы узнать все подробности.

      Убийца сидел на кухне.

      – Фас, Ефгений Николаеч, никто не фоспримет серьезно без погон, – прошепелявил прокуренный голос сзади. Женя узнал Славу – своего верного напарника, закончившего вместе с ним академию – по интонации. Даже новоприобретенный дефект речи не помешал.

      – Этот душегуб кинулся на меня, как тока я зашел, – продолжал Слава разговаривать со спиной Жени. – Я чуть фсефышнему душу не отдал…

      – А чего, душу пожалел? Отдал только язык, – с усмешкой прервал Славу Женя, подивившись тому, какое высокопарное слово напарник вычитал из своих дешевых эзотерических газет. «Всевышний». Через два дня его забудет.

      – Послушай, не перебифай. Когда ты чета говоришь, я молчу, – обиженно изрек Слава, и Женя ответил ему тишиной. – Да я чуть половину языка не оттяпал. Он меня под дых, а я его кулаком по башке.

      Судя по свисту рассеченного дипломатом воздуха, Женя догадался, что товарищ продемонстрировал сзади немыслимый трюк.

      – Он сознался, чем жену задушил? – Резким вопросом Женя прервал занимательный рассказ Славы. Достал из кармана кожаную перчатку и натянул ее на правую руку, дабы не оставить отпечатки. Да и к мертвецам он прикасаться не любил. Не то что брезговал… ему хватало каждодневного общения с ними. Женя аккуратно убрал пшеничные локоны с женской щеки, и его взору предстал желто-синий, несвежий синяк, уродовавший бледную идеальную кожу. Значит, муж бил свою ненаглядную уже давно.

      – Еще долго будешь думать над ответом? – Женя кинул на Славу нетерпеливый взгляд через плечо.

      – Фообще-то, этот козел молчит. – Слава погладил второй подбородок. На его низкий лоб была надвинута фуражка, а погоны золотом блестели, отражая теплый свет люстры. Под кустистыми бровями были близко посажены большие серо-зеленые глаза, которыми Слава с тревогой уставился на напарника.

      – Пятая бытофуха за три дня… – Горечь сделала голос Славы ниже.

      – С такими мужьями у нас никогда работа не закончится, – сказал Женя и продолжил анализ, а Слава обошел его и начал ходить взад-вперед перед ним, заложив руки с дипломатом назад. Светло-голубая рабочая рубашка обтянула выпирающий живот, и он все рассуждал о том, что «бабы русские фсе такие жалостливые». Женя был против грубого слова «баба», но спорить со Славой – метать горох об стену.

      Женя подцепил острый подбородок покойницы и приподнял голову. Острый взгляд зацепился за красноречивые следы на шее: продолговатые, они обвивали всю шею вокруг. Скорее всего, действовал шнуром. Больно уж тонкие полосы. Женщина лежала на боку, повернутая лицом к Жене. Хорошо, что ее веки были сомкнуты, скрывая стеклянный и пустой взор. Покойница словно спит, а от тела идет едва уловимое тепло жизни, хотя убили ее еще вчера. Но Женя чувствовал, как отчаянно она цеплялась за бренное тело, не веря в происходящее. Возможно, чуть позже он проводит ее душу.

      Женя поднялся с корточек и оглядел несчастную полностью. До безобразия худое тело было облачено в вульгарный леопардовый шелковый халатик, одна нога обута в ядовито-розовый и пушистый тапок. Видимо, второй потеряла при борьбе.

      – Кто с этой тварью на кухне? – Женя обратился к Славе, убирая перчатку в карман потрепанного черного плаща из кожи.

      – Лидка, Илюха и Костян. А че?

      – Через плечо, Слав. – Женя щелкнул напарника по козырьку фуражки. – Пойдем.

      Женя покинул маленькую гостиную и оказался в узком коридоре, из которого вело всего лишь четыре двери: в спальню, гостиную, кухню и уборную. У избушки было странное, по мнению Жени, строение. Через весь дом проходил один длинный коридор, словно стрела, врезавшаяся в древо. Женя поскреб ногтем побеленную стену и услышал едва уловимое, но недовольное, топанье. У дома, очевидно, был хранитель.

      Женя в несколько шагов преодолел расстояние между собой и застекленной дверью на кухню. Через разноцветные ромбы – весьма неаккуратный витраж – виднелись расплывчатые силуэты. Прислушиваться к приглушенным разговорам он не стал. Смело положил мозолистые пальцы на ручку и толкнул дверцу. Три пары глаз уставились из-под фуражек на него со смесью интереса и надежды. Коллеги сразу же поднялись со своих мест, стоило ему зайти, чем скрыли от Жени сгорбленную фигуру убийцы.

      – Майор Евгений Николаевич, – металлически отчеканила Лидка, заправив огненную прядь волос под фуражку. От прилива адреналина ее высокие скулы заалели. Женя этому ни капли не удивился. То ведь первое серьезное дело Лидки. – Вам удалось найти важные улики?

      – Все осмотрено и найдено, Лидия Васильевна, – уклончиво ответил Женя, кивнув. Все карты, особенно