Благотворительность: инструкция по применению. Елена Кочева

глупости там написаны. Тут практика нужна, и только практика. Своя, а не чужая». Я усмехнулась, вспомнив, потраченные часы на просмотр выступлений директоров столичных фондов. Смотрела, записывала, интонации за ними повторяла. И толку?

      Может быть надо было остаться в Москве? Мои мысли вернулись к тому вечеру, три года назад – Дима и я обсуждали, что делать дальше, в нашей маленькой однушке в хрущевке на окраине Химок, в окружении исполинских многоэтажек.

      Жить в Москве, когда тебе двадцать – забавно. Движуха и веселье, захлестывающий адреналин от возможностей. В тридцать – уже напрягает ежедневная двухчасовая дорога домой, хочется уютно устроиться на диване и ничего не делать, а в сорок – понимаешь, что жизнь проходит мимо: в метро, автобусах и трамваях. Я уже забыла, когда просто выбиралась в парк погулять с собакой, а идея съездить куда-нибудь вызывала глухое раздражение. Дима думал также.

      Нет, о переезде сюда, в Калининградскую область я не жалела. Но всё же моментами мне не хватало московского ритма и человеческих возможностей достучаться до любого. Здесь всё иначе – решают связи, наработанные годами, которых мне сейчас очень не хватало. А деньги на постановку очень нужны.

      Похоже у учредителя «Театра Тишины», Алексея Ивановича Коврова, тоже со связями не густо. У меня просто не было другого объяснения, почему из всего списка друзей и знакомых после рассылки презентации о спектакле, ответила только Ася – маркетолог «Дяди Вани».

      «Кутузово-Новое», – машинально я отметила предпоследнюю остановку. Моя – следующая

      Я дожёвывала за завтраком кусок вчерашней пиццы, запивая его чаем. Пустая бутылка из-под красного вина стояла под раковиной.

      Вчера Дима встретил меня со свечами и накрытым столом.

      – Ну зачем отмечать позор? – я недовольно пробурчала и тут же ощутила приступ острого голода.

      – Не позор, а дебют, и это надо отметить, – муж забрал у меня рюкзак, пока я здоровалась с соскучившейся Тарой. Она так и норовила запрыгнуть ко мне на руки. Наш фокстерьер несмотря на бальзаковский возраст, степенной так и не стала. Напротив, была такой же неугомонной, как в молодости, только спать стала больше, сворачивая гнездо из покрывала в любимом кресле.

      – Пойдём, пойдём, – мягко потянул меня в кухню Дима, обнимая за талию. – Я уже проголодался, ожидая тебя.

      – Мне ещё нужно немного поработать. Завтра встреча с маркетологом из сети пиццерий «Дядя Ваня», – я пыталась мягко возражать, скорее для приличия. Но после моего ужасного интервью, бокал вина мне был просто необходим.

      Да бросайте вы уже свою богадельню…

      Допивая свой чай, я ещё раз посмотрела на часы: «Есть минут пятнадцать до электрички. Повторю-ка презентацию, которую готовила для встречи, и проверю рюкзак – не забыла ли чего».

      Северный вокзал встретил меня солнышком с лёгким прохладным ветерком. День обещал быть тёплым. В лужах после вчерашнего дождя с весёлым чириканием купались воробьи, радуясь очередному летнему деньку.

      Если