Любовь со вкусом кофе. Малюшицкая Николаевна Виктория

ему, чтобы себя успокоить. Выходные она работала, и вполне естественно, что не виделись. Хочет услышать его голос, а отвечать он не спешит. Работая, он занят, готовит заказ. Настойчивой она может быть, и плохие мысли не отпускают. Его, наоборот, такой контроль напрягает. Артур стоит на кассе, собирает в пакет фисташковый круассан, а напарник ставит кофе.

      Экран мобильного мигает, напрягает это.

      – Ответишь?

      – Это Аделина с ее контролем, – показывает на горло. – Вот где.

      Никому не понравится ограничение свободы. Не была она такой, когда только познакомились, а сейчас считает его своей собственностью, и он ей должен.

      – Она любит и боится потерять. Вот причина. Я с ней разговаривал.

      – Поэтому так себя ведет?

      – Ей не везло в любви. Ее бросали, теперь ты бросишь. Представь, что она чувствует?

      – Понимаю, что сделаю больно, иначе никак.

      – Руки держит на стойке, сжимает еще сильнее.

      – Я уже себя ненавижу.

      Представить не в силах, что та будет чувствовать, когда он скажет правду и поставит точку. Непросто ему будет сказать «нет» той, которая строила планы на всю оставшуюся жизнь. Столкнется с очередным разочарованием.

      – А с Эмилией?

      – С ней мне так спокойно. Мы понимаем друг друга. Я к ней чувствую абсолютно все. К Аделине ничего. Абсолютно ничего. Но ты чувствуешь.

      – Какой смысл, если она меня не замечает?

      – В этом вся сложность любви, чувак.

      – Те, кого мы любим, не любят нас. Признаюсь, что она мне понравилась сразу, но ей приглянулся ты.

      – Сейчас все будет проще, – похлопал по плечу.

      С чего бы сейчас ему будет проще? Нельзя же насильно вынудить человека любить другого? Это всегда обоюдно. Когда принуждаешь, ничем хорошим не заканчивает. Когда любит один, заканчивается разбитым сердцем.

      Самое главное, что Артур о своих чувствах научился молчать [как и врать]. Молчал, видя их вместе, как те держатся за руки, целуются, уходят вместе, какими счастливыми кажутся со стороны.

      Сколько еще молчать о том, что словами невозможно выразить [только громким внутренним криком]?

      Сколько еще Богдан будет продолжать лгать?

      Не будет, потому что ничего она ко мне не чувствует.

      Об этом стоит Богдану поразмышлять, потому что если он прав и без взаимности нет никакой взаимной любви [и быть не может]. Пора бы ему набраться смелости, чтобы бросить ту, которую не любит. Только не может и все тут. Ей определенно понадобится вечность, чтобы забыть такое предательство.

      – Я хочу, чтобы вы были счастливы. Постараюсь помочь.

      – Хотеть – одно. Сделать – другое.

      С какого момента Богдана начало волновать, что чувствуют другие? С какого момента боль причинять другим не желает?

      Отношения с Эмилией смягчают его? Никогда бы не поверил, что такое возможно.

      Концерт каверов самых известных рок-групп и музыкантов на открытом стадионе – определенно событие. Опаздывать Богдан не хотел, поэтому за Эмилией зашел даже раньше времени.

      Дверь