Тень Некроманта. Арли Кроу

но я разбираюсь в людях лучше. Помнишь тот случай с мельником?

      Хард хорошо помнил. Мельник попросил подвести до ближайшей деревни. Хард сразу увидел странность в его движениях, бегающие глаза, заметил нож в сапоге. Но Бэнт взял его, а позже оказалось, что мельник просто волновался за дочь в соседней деревне. Ему принесли весть, что полдеревни сгорело в пожаре, вот и помчался к дочери. А нож вообще был не при чём: всего лишь старая привычка мельника носить нож в сапоге. Бэнт в тот раз заметил больше, а именно, обратил внимание на одежду и частички муки.

      – И ты точно в них уверен? – уточнил Хард.

      Бэнт потрепал его по голове, как делал в детстве, но Хард недовольно отстранился, приглаживая свои вьющиеся непослушные волосы.

      – Уверен. Не знаю, куда они бегут или от кого, но они хорошие люди. Ты проницательный, но видишь только странности и опасности, научись видеть в людях хорошее.

      Хард кивнул. Бэнт действительно хорошо видел людей, а потому юноша не стал спорить.

      И всё же Хард продолжал присматриваться к странным попутчикам. Он заметил, что эти двое таскали какие-то предметы в одинаковых мешочках. А кем они были друг для друга? Уж точно не возлюбленными, не было в их отношениях той нежности и взглядов. Напротив, иногда посматривали один на другого с явным недоверием, а иногда сидели рядом, как старые друзья, которым ведома общая тайна.

      Однажды Хард заметил, как Рант передал Виоль длинный нож.

      – Мало ли что. Сама знаешь, твоего оружия сейчас тут нет.

      Пусть Хард не уловил скрытый смысл, но он точно был. Торговец заметил это по взгляду Ранта и кивку Виоль.

      Поздно вечером Бэнт и Рант о чём-то беседовали на козлах. Хард устроился на ящиках в фургоне. Виоль сидела здесь же, капюшон был низко опущен.

      – Привет, – сказал Хард, переместившись ближе к девушке.

      – Привет, – ответила она.

      – Почему ты не снимаешь капюшон даже здесь, где тебя не видят?

      Виоль пожала плечами.

      – Мне неудобно так разговаривать, когда я не вижу собеседника.

      Тогда Виоль сняла капюшон и посмотрела на Харда.

      «Какие у неё голубые глаза. Никогда не видел такого цвета», ― мельком подумал он.

      – Значит, вы с Рантом друзья?

      Виоль несколько секунд молчала, а потом кивнула.

      – Ты не очень любишь говорить, да?

      – Я… Я не знаю, о чём говорить.

      – А вот твой друг знает. Он постоянно говорит. Я иногда хочу, чтобы у него язык заболел, и он хоть секунду помолчал, – Хард улыбнулся, а Виоль вдруг улыбнулась в ответ, но улыбка сразу соскользнула с её лица. А Харду захотелось ещё раз рассмешить эту странную девушку.

      Он начал копаться в мешках, после чего нашёл нужный, улыбнулся и зачерпнул рукой семечек подсолнуха. Протянул горсть Виоль. Она взяла, и их руки на секунду соприкоснулись. Рука Виоль была холодной, словно лёд.

      – Тебе холодно? Но тут же тепло…

      Её лицо стало печальным.

      – Нет, мне тепло, это… это нормально для меня.

      – А, прости, я дурак. Это из-за некроманта,