Он – Дьявол, а я его. Евдокия Гуляева

хозяин вправе дать рабу имя», – помню.

      Подчиняюсь. Медленно.

      Он выглядит почти демонически в мягком рассеянном свете коридора, с блестящими глазами, тёмными кругами усталости под ними и скульптурно-выделенными высокими углами скул. Красив. Напорист. Неидеален.

      «Даже Дьявол процитирует Библию для своей выгоды1»

      Хорошо, что я начинаю понимать, – тут без вариантов. Он добьётся ответов любым способом. Приставит пистолет к моей голове, но так или иначе, заставит рассказать ему обо всём, потому что всегда так делает.

      Контролирует.

      Не принимает «нет» за ответ.

      В первые секунды мне это кажется, но вместо того, чтобы снова принуждать меня, Келлан указывает в сторону двери моей спальни:

      – Я войду?

      Он формулирует это как вопрос, но я знаю, что на него имеется только один правильный утвердительный ответ.

      Я отрывисто киваю.

      Мне не хочется с ним бороться. Я устала. Тоже смертельно. Как и он. Впереди – ничего, позади столько боли и унижений, что больше не могу это выносить.

      Подчинение больше не кажется мне самой плохой идеей.

      Дьявол искушает всех, но только послушный человек искушает Дьявола.

      Набираюсь храбрости и захожу в комнату, зная, что он идёт следом. В этот момент почему-то думаю о шоколадной обертке, оставшейся валяться на полу в коридоре. Сейчас Келлан Дагер кажется мне почти человеком.

      Глава 3.2

      Я слышу, как он закрывает дверь.

      Замираю около кровати. Не оборачиваюсь.

      Я так остро ощущаю его присутствие: каждой клеточкой, каждым ощетинившимся волоском на коже.

      Он останавливается за моей спиной. Не двигается. Не касается меня. Только слышу, как выдыхает… Протяжно. Немыслимо сексуально.

      И нервы мгновенно – догола.

      Прячусь, как умею, всё так же обнимая себя руками. Взволнованно покусывая нижнюю губу, ладонями растираю покрывшиеся мурашками предплечья.

      Больше не могу находиться так близко к нему, поэтому ныряю под одеяло и сразу отодвигаюсь как можно дальше.

      Келлан приближается, наклоняется, но лишь для того, чтобы выключить ночной светильник. Я невольно зажмуриваюсь. Теперь могу только слышать.

      Он движется.

      Шорох одежды.

      Отчётливо различим металлический звук стали по дереву, когда он снимает и кладёт портупею с пистолетом на прикроватную тумбочку.

      А ещё чувствую, как матрас прогибается под весом Келлана, когда он ложится.

      В одной кровати мы не впервые. Однако, сейчас всё иначе – между нами довольно приличное расстояние, которого он старательно придерживается. Так необычно находиться с ним под одним одеялом, но не касаться друг друга.

      В одинаковых позах: мы оба лежим на спине, вытянув руки вдоль тела. Это так неестественно.

      Я сглатываю. Он выдыхает. Мы оба смотрим в потолок. Не знаю, о чём в этот момент думает он, а я пытаюсь не забыть, почему хочу его ненавидеть.

      – Ева…

      Когда голос Келлана нарушает тишину, я вздрагиваю. Мы одномоментно

1

Здесь приведена цитата из компьютерной игры серии Assassin's Creed.