Первое правило стрелка. Сергей Мусаниф

просто взять да в этот лес въехать.

      – Верно, – сказал Алеша Попович, приложив руку козырьком ко лбу и всматриваясь в чащу.

      – Правильно мыслишь, старшой, – сказал Добрыня Никитич, не делая никаких попыток сдвинуть коня с места.

      – Тогда почему мы стоим?

      – Лично я не просто так стою, – сказал Алеша. – Я вспоминаю, как выглядит дуб и чем он отличается от клена.

      – А ты случайно не вспоминаешь, как выглядит гроб? – спросил Илья. – И чем хрустальный гроб отличается от соснового?

      – Было немного, – признался Алеша. – А на что это ты намекаешь, старшой?

      – Ни на что, – сказал Илья. – Просто так говорю.

      – Вообще мутная тема какая-то, – сказал Добрыня. – И мудрец этот мутный. На кой ему смерть Кощеева сдалась? Что он с яйцом этим делать собирается?

      – Есть многое на свете, друг Никитич, что могут сделать мудрецы с яйцом, – сказал Илья. – Кончай бодягу травить, парни. За дело.

      С этими словами Илья тронул коня и въехал в чащу. Молодые богатыри последовали за ним.

      Следующие полчаса богатыри продирались сквозь чащу в полном, можно даже сказать гробовом молчании. Муромец первым остановил своего коня и вытер холодную испарину со своего богатырского лба.

      – Ничего не хочу сказать, пацаны, – молвил он, – но задачка-то оказалась посложней, чем мы думали.

      – Видать, не дурак он, Кощей этот, – поддержал старшого Алеша.

      – И хрусталя у него – завались, – констатировал Добрыня.

      Стоило только богатырям углубиться в лес, как они обнаружили, что гробы висят на каждом втором дереве. На вид все они были одинаковы – хрустальные, подвешенные на толстых металлических цепях. Поскольку свет не пробивался сквозь могучие кроны вековых деревьев, определить содержимое гроба, не открывая его, оказалось задачей непосильной.

      – С которого начнем? – спросил Добрыня.

      – Надо было мудрецу сюда не нас, богатырей, а обезьян каких-нибудь послать, – сказал Алеша. – Тут же деревьев столько, за неделю не перелазить.

      – Лазить не будем, – сказал Муромец, отстегивая от седла булаву. – Эх, раззудись, рука!

      Мощно замахнувшись, он швырнул булаву вверх. Хрусталь, как известно, материал не слишком прочный, и соприкосновения с богатырской булавой он не выдерживает.

      Богатыри стряхнули с себя осколки, Алеша спешился, подобрал булаву и подал ее Муромцу.

      – Эх! – выдохнул богатырь, отправляя оружие в новый полет.

      Через полчаса у богатыря отнялась рука, и булава, на долетев до очередного гроба, зашибла неосторожную белку, влетев прямиком в ее дупло.

      Никитич вздохнул и полез на дерево. Муромец спешился и уселся на траву.

      Результаты эксперимента с булавой были неутешительными.

      Разбиваясь, все гробы звучали одинаково. И в пятнадцати обработанных по методу Муромца экземплярах не оказалось ни зайца, ни утки, ни тем более яйца.

      Так уж случилось, что Реджи вошел в гробовой лес минут на пятнадцать позже тройки богатырей,