Лотерейный билет. Валентина Гладких

переглянулись, как люди, которым шутка понятна лишь им двоим. Хосе брезгливо поморщился.

      – Я бы на вашем месте не расслаблялся. – Он уже вскрыл банку тушёнки и теперь жадно поглощал куски мяса прямо с ножа. – Вы же не думаете, что эта мумия на колёсах сама себя обслуживает? Завтра приедут родственники, а тут мы.

      – К утру нас здесь уже не будет, – спокойно сказал Марк, перебирая обойму. – Мишель, осмотри парня.

      Мужчина сидел, прикрыв глаза и дремал. Как оказалось, он отделался шишкой на лбу. Тесное пространство багажника и рюкзаки с вещами смягчили удары при аварии. Мишель отшвырнула ватный диск, смоченный в перекиси, которым обработала ссадины на лице пленника. Пару мгновений она смотрела на него, поджав полные губы.

      – Как твоё имя?

      – Шон. – Голос его был слабый и бесцветный.

      Он поднял голову и уставился на подошедшего к ним Марка. Тот присел на корточки и принялся снимать с мужчины обувь.

      – Помоги, – попросил он Мишель, подхватив Шона под мышки.

      Но она посмотрела так, будто пришла в недоумение от его просьбы о помощи.

      – Стойте, стойте. – Желваки Хосе ходили взад-вперёд, пока квадратная челюсть перемалывала мясо. – Сколько можно с ним таскаться?

      Он подошёл к старушке. Словно тряпичную куклу он подхватил её на руки и пересадил из кресла-каталки на диван. Бабулька даже не сообразила, что происходит.

      – Санта Мадре! – вяло возмутилась Мишель. – Что ты творишь?

      – Какая разница?! Ей всё равно. Да, бабуля?

      Хосе пощёлкал пальцами у старухи перед носом, она не отреагировала. Мишель посмеялась.

      – Что ты сказала, донна миа? – Хосе склонился к старушке. – Вот чудная, говорит, мы останемся здесь навсегда. Делать нечего? Как только подсохнет, отправимся за тачкой.

      Хосе подтолкнул инвалидное кресло к сестре. Мишель с Марком водрузили в него Шона и закатили в гостиную.

      – Твоя очередь, солдат. – Мишель подтолкнула Марка в сторону ванной комнаты.

      Он сел на край жёлтой от извести ванны. Внутри было довольно тесно, тусклая лампа добавляла обстановке убогости.

      Мишель потрепала короткие кудри Марка.

      – Я говорила, что ты похож на молодого бычка?

      – Хочешь устроить корриду? – Марк запустил пальцы в тёмные волосы Мишель. Они почти высохли и стали пушиться.

      Она стянула с него футболку и погладила ладонью по татуировке слева на груди. Марк поморщился.

      – Больно? – вскинула брови Мишель.

      На торсе Марка не было ни синяка, ни царапины.

      – Да, странное ощущение. Когда Хосе ткнул в меня пальцем, показалось, что у меня огнестрел.

      Мишель взяла его лицо ладонями, повертела влево и вправо.

      – Целее не бывает.

      Она склонилась над ним, намереваясь поцеловать, но внезапно сверху тихо зашуршало. Они вскинули головы к потолку.

      – Крысы? – Мишель выругалась. – Этого не хватало! – Она включила воду в раковине. Кран харкнул грязью. – С меня хватит. Займись делом. Я хочу скорее свалить отсюда.

      Оставшись