Домен. Андрей Вербицкий

и, главное, – почему? Осознание того, что меня зачем-то привязали, напомнило мне о телепередаче, где рассказывали о докторах, охотящихся за органами. Я дернулся, точнее, попытался, но и этого движения хватило. Дикая боль со скоростью света пронеслась от ног до головы и обратно.

      Темнота.

      На мгновение полностью вернулся слух, но радости это мне не прибавило.

      – Готовьте дефибриллятор!

      Снова открыв глаза, увидел синий потолок. Потолок раскачивался. Или это меня штормит? Башка просто раскалывается, мешая сосредоточиться. Аккуратно повернул голову влево и заметил мирно спящую в кресле бабулю. Кто такая? Наряд на старушке словно из исторического кинофильма. Бред.

      В голове всплыли воспоминания о ДТП и о больнице. Даже доброго доктора вспомнил. Хм… Тогда кто спит в кресле? Медсестра? Это что за клиника? Да нет… опять бред какой-то. Я осмотрелся внимательнее. Окружающая обстановка привела меня в еще большее замешательство. Камин, с потрескивающими от жара поленьями. Какие-то гобелены с рыцарями, пускающими кровь всяким монстрам и друг другу. И ни следа медицинской техники. Может, я в психушке? Боже упаси. Лучше о таком не думать.

      Осторожно повернул голову к окну. Высокое и узкое. Стекла маленькие, квадратные, мутные. Сквозь них пробивался дневной свет. Где-то там, на улице, щебетали птицы и слышались голоса орущих людей. От этих криков проснулась старушенция и увидела меня.

      – Здрасьте, – сказал я.

      Бабуля достаточно шустро для своего возраста подскочила и что-то ласково залопотала, причем не по-русски. Слова показались знакомыми, но понять, на каком языке она говорит, не мог. Блин, я что? Не в России? Кажется, у меня уже возникали подозрения, что доктора собираются изъять мои органы? Или нет? А как же авария? Точно! Оформили документы о смерти, а сами почку вырезали или вывезли меня в Турцию или Албанию как донора для дальнейших трансплантаций. Надо срочно делать ноги, пока чего-нибудь точно не отрезали.

      Попытка встать не увенчалась успехом. Накатила слабость. Непослушное тело откинулось обратно на подушку.

      «Напичкали лекарствами, уроды!» – промелькнула паническая мысль.

      – Вам это даром не пройдет! – с толикой презрения в голосе и как можно злее произнес громко и отключился.

      Следующее пробуждение оказалось нормальным, если так можно выразиться о моем положении. Просто проснулся от посторонних звуков рядом. Не открывая глаза, прислушался. Разговаривали двое на том же смутно знакомом языке. Осторожно приоткрыл веки и увидел сидящих в креслах у камина мужчин.

      Один – седой как лунь, худющий дедок, лет семидесяти. Первое, что бросается в глаза, – большой отвислый нос картошкой, густые борода и усы, под которыми губ не видно. Одет в просторную белую рубаху без воротника, с широкими рукавами и вышивкой на манжетах и по подолу. Смутно помню, что мой прадед по деревне в подобной ходил. И у этого старика почти такая же. А вот синего цвета штаны подкачали, не штаны, а кальсоны какие-то. Ни за что в таких ходить на людях не стану. Хотя старикам, наверное,