Подземная Канцелярия. Сергей Мусаниф

лабуду». Гаишник заглянул внутрь.

      – Ага, – удовлетворенно сказал он.

      Я тоже заглянул.

      Потом еще раз заглянул.

      Снял солнцезащитные очки фирмы «Рей-Бан» и заглянул невооруженным глазом. Не помогло.

      – Ну что ж, – сказал гаишник, и я понял, что мой дебют в роли сопровождающего груза закончился фиаско. – Консервы как консервы. Счастливого пути.

      – Сп… спасибо, – сказал я и захлопнул дверь, чтобы он не бросил еще одного взгляда на эти консервы и не заметил вопиющего несоответствия, которого он, не знаю почему, умудрился не заметить с первого раза.

      Он отвернулся и пошел к патрульной машине. Все еще не веря своему везению, я на негнущихся ногах подошел к машине и залез в кабину.

      – Трогай, водила, – сказал я.

      – Потрогал и офигел, – сказал Виктор Палыч, выжимая сцепление. – У тебя вид какой-то странный, браток.

      – И есть тому причины, – сказал я. – Вот можете вы мне ответить на один вопрос?

      – Это смотря на какой.

      – Вы права свои давно получили?

      – Да уж лет тридцать без малого.

      – А меняли когда?

      – Года три назад, а что?

      – Реально меняли или по блату?

      – Слушай, а тебе-то что? – ворчливо спросил он, и я понял – по блату. – Ты кто, прокурор?

      – Исключено, – сказал я. – Просто я хотел бы знать, когда вы в последний раз проходили медкомиссию.

      – Тогда и проходил, когда права менял. Слушай, – подозрительно сказал он, – а ты на что намекаешь?

      – Да ни на что, – сказал я. – Просто любопытно, там же, в медкомиссии, есть такой тест – на дальтонизм?

      – Ну есть.

      – И вы его прошли? Не обижайтесь, я просто хочу исключить тот вариант, что вы – дальтоник.

      – Я – не дальтоник, – сказал он. – А ты лучше заткнись. Мне все эти разговоры не нравятся.

      – Как угодно, – сказал я. – А вы в собственный прицеп заглядывали?

      – А чего я, зеленого горошка не видел, что ли?

      – Понял, – сказал я.

      У меня было твердое мнение на этот счет, и оно состояло в том, что зеленого горошка в своем прицепе он точно не видел. По крайней мере в этом рейсе. Потому что то, что находилось в этом прицепе, в последнюю очередь было зеленым, хотя, возможно, на ощупь с горошком его и можно было перепутать.

      Первым делом я позвонил Славику. Это была его работа, так что он пусть и думает. Принимать решение в такой ситуации я:

      а) не хотел;

      б) не мог;

      в) не имел права.

      – Славик? – осведомился я, когда чей-то голос буркнул мне «алло».

      – Сейчас позову, – сказал голос, и я услышал звук брошенной на твердую поверхность трубки.

      – Славик у телефона, – сказали мне секунд через тридцать. Семнадцать центов по моему тарифу, кстати.

      – Это Гоша, – сказал я. – Свинка родила?

      – Кто? – спросил Славик. – А, да, родила.

      – А со мной кто первым разговаривал? Акушер?

      – Кто? – спросил Славик. – А, нет, это сосед зашел. Отметить рождение, так сказать.

      – Мог