Пионовый фонарь. Санъютэй Энтё

поблагодарил. Вернувшись в садик, Юнэ шепнула О-Цую:

      – Когда он выйдет, полейте ему воды, пусть помоет руки. Вот вам полотенце.

      Она протянула барышне чистое полотенце. «Это доставит ей удовольствие, – сказала она про себя, – кажется, он очень ей понравился». Так верность, не знающая меры, оборачивается подчас предательством. Юнэ в голову никогда бы не пришло подбить свою молодую хозяйку на беспутный поступок, она думала только о том, чтобы угодить хозяйке, развлечь ее немного, – ведь барышня не знала в жизни никаких удовольствий и проводила дни в грусти и унынии.

      А Хагивара, выйдя из уборной, увидел перед собой барышню, державшую в руках ковшик с теплой водой. Она была так смущена, что не в силах была выговорить ни слова. «Спасибо большое, – пробормотал Синдзабуро, – вы очень любезны». Он протянул к ней ладони, и барышня, у которой от стыда потемнело в глазах, принялась лить воду мимо его рук. Гоняясь за струей воды, он кое-как обмыл руки, но теперь барышня, оробев, нипочем не хотела расстаться с полотенцем. Синдзабуро, не спуская глаз с прекрасной девицы, потянул полотенце к себе. Она в смятении не отпускала. Тогда он с превеликой робостью пожал через полотенце ее руку. Знали бы вы, какая нежность была заключена в этом пожатии! Барышня, покраснев как маков цвет, ответила ему.

      Между тем Ямамото Сидзё, обеспокоенный долгим отсутствием приятеля, заподозрил неладное.

      – Куда это запропастился Синдзабуро? – сказал он сердито и поднялся. – Ведь нам пора идти.

      – Ой, что это? – воскликнула Юнэ, чтобы отвлечь его внимание. – Да у вас голова блестит!

      – Это потому, что вы смотрите на нее при свете фонаря, – объяснил Сидзё. – Хагивара! – заорал он. – Эй, Хагивара!

      – Перестаньте, – укоризненно сказала Юнэ. – Ничего дурного не случится. Вам же известен характер нашей барышни, она у нас нрава строгого…

      Тут наконец появился Синдзабуро.

      – Где это ты пропадал? – сказал Сидзё и повернулся к Юнэ. – Нам пора, разрешите откланяться. Сердечно благодарим за угощение.

      – Что ж, до свидания, – сказала Юнэ. – Жаль, конечно, что вы так торопитесь…

      Сидзё и Синдзабуро пошли домой. В ушах Синдзабуро ни на минуту не смолкали слова, которые с большим чувством прошептала ему при расставании О-Цую: «Если вы не вернетесь ко мне, я умру».

      Глава 3

      В доме Иидзимы, где теперь безраздельно хозяйничала О-Куни, наложница господина, взяли нового слугу, дзоритори[13] по имени Коскэ, красивого белолицего парня лет двадцати двух. Как-то раз, двадцать второго марта, господин Иидзима, который был в тот день свободен от дежурства при дворе сёгуна, вышел в сад, и тут Коскэ впервые попался ему на глаза.

      – Эй, малый! – позвал Иидзима. – Это тебя зовут Коскэ?

      – Желаю здравствовать, ваша милость, – сказал тот. – Да, меня зовут Коскэ, я ваш новый слуга.

      – О тебе хорошо отзываются, – заметил Иидзима. – Говорят, что ты усерден не за страх, а за совесть, и все тобой

13

Дзоритори – звание слуги в доме самурая; прислужник, который нес в пути обувь своего господина.